Александр Чудинов - Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

Картина немедленного прекращения насилия по мановению руки генерала Фриана выглядит излишне театральной. По словам ат-Турка, остановить бесчинства оказалось далеко не так просто:

«Жители попросили пощады у генерала Бельяра, тот приказал прекратить резню, но солдаты грабили дома, лавки, конторы и склады, овладевали женщинами и юными девами. Складированное в Булаке имущество христианских и мусульманских торговцев — хлопок, рис, кофе, кошельки с деньгами — составляло огромную ценность общей стоимостью в 20 тыс. “кошельков”. И всё оно было утрачено во время тех событий, а треть Булака — сожжена» {729} 729 Turc N. Op. cit. P. 107. .

А вот как происшедшее в Булаке описывается шейхом ал-Джабарти:

«Французы овладели Булаком и предались грабежу и разбою, поступая с населением так, что при воспоминании об этом волосы седеют от ужаса. На всех дорогах и улицах валялись трупы. Здания были сожжены, особенно дома и дворцы, выходившие к Нилу и расположенные на окраинах Булака.

Многие жители, убедившись в победе французов, спасаясь, бежали в Верхний Египет. Но французы окружили город и не давали никому выходить из него. Они захватили лавки, торговые дворы и склады, завладели хранящимся там имуществом и товарами, заняли дома и захватили находившиеся там вещи и деньги, женщин, служанок, мальчиков и девочек, склады с зерном, сахаром, льном, хлопком, семенами, рисом, жирами, благовониями — одним словом, захватили столько, что всего не описать ни в каких строках и не охватить никакой книгой» {730} 730 Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Указ. соч. С. 273. .

Справедливости ради заметим, что ал-Джабарти не присутствовал при описываемых событиях и мог рассказывать о них только с чужих слов. Тем не менее его изложение происшедшего полностью подтверждается показаниями французских очевидцев и участников штурма. Например, свидетельством Муаре:

«25 жерминаля VIII года [15 апреля] мы с нескольких сторон атаковали дерзкий и несчастный Булак. Он защищался с упорством, но после нескольких часов боя мы выбили его ворота и ворвались внутрь. Как же этот бедный городок заплатил за свой неразумный бунт! Я видел там, что большинство жителей были заколоты штыками, множество домов сожжено и всё разграблено. После этой печальной и жестокой экзекуции те, кто видел Булак раньше, не могли его узнать» {731} 731 Moiret J.-M. Ор. cit. Р. 150. .

Офицеру Ришардо, чьи орудия вели артиллерийскую подготовку к штурму, издали показалось, что сопротивление повстанцев было не слишком упорным. Однако и он ужаснулся тому, что пережил Булак после взятия его французами:

«Город, как можно догадаться, был подвергнут грабежу и опустошению. Несколько офицеров, пытавшихся воспрепятствовать хотя бы иным эксцессам, рисковали своей жизнью. Солдат в этих ужасных обстоятельствах уже не признает над собой никаких начальников. Дисциплина для него — всего лишь безжизненное правило. Ему чуждо всякое чувство гуманности. Он руководствуется лишь чувством мести, которое всегда слепо в своем яростном исступлении. Нет ничего более печального, чем взятие города штурмом, ибо нет ничего страшнее, ужаснее, чем следующее за этим разграбление, которое никакая сила не способна остановить» {732} 732 Richardot (Ch.), le lieutenant-colonel. Op. cit. Р. 267. .

Гренадерский офицер Франсуа Виго-Руссильон, судя по его реакции на происшедшее, вполне мог быть среди тех командиров, кто тщетно пытался унять ярость своих подчиненных:

«…Чтобы устрашить Каир, солдатам был разрешен грабеж, и они, совершив тысячу ужасных деяний, подожгли этот город. Я уже был ранее знаком с подобными сценами насилия, но не с такими эксцессами, которые, как я видел, совершались в Булаке. Это было омерзительно!

Солдаты пользовались и злоупотребляли так называемым правом завоевания, которое отдавало на их милость несчастных обитателей города, взятого штурмом. Булак был одним из наиболее богатых городов Египта, и наши солдаты взяли там огромную добычу, которую свалили в лагере возле Каира» {733} 733 Vigo-Roussillon F. Journal de la campagne (1793–1837). Paris, 1981. Р. 110. .

Однако наиболее откровенный и насыщенный деталями рассказ о трагической судьбе Булака мы находим в дневнике непосредственного участника штурма — капитана Франсуа:

«На восходе генерал Фриан велел напасть на Булак и обстрелять его гранатами из гаубиц. Повстанцы продолжали сопротивление, ведя огонь с террас домов. В 7 часов в нескольких местах начался пожар, вызвавший большое смятение в городе, построенном из дерева. Также наша артиллерия пробила брешь в стене.

Поступил приказ войти в город. Барабаны пробили атаку. Мы ринулись во вражеские окопы, коля штыками их защитников. Их трупами мы заполняли рвы. Мы вошли в город и стали поджигать дома — единственное средство справиться с мятежниками, поливавшими нас огнем. Тем не менее нам удалось проникнуть внутрь города, повсюду устраивая пожары. <���…> При взятии Булака среди мятежников были обнаружены английские офицеры, а среди убитых — французские дезертиры. Попавшие в плен европейцы были расстреляны без суда. Я сам среди нескольких захваченных мною пленных признал одного англичанина по его речи. Чтобы удостовериться в этом наверняка, я заговорил с ним на арабском. Он не ответил. Тогда я спросил: “Вы англичанин?” Он мне ответил на немецком языке, смешанном с английским. Убедившись, что это действительно англичанин, я выстрелил ему в голову. Так я выразил свою ненависть к этой нации — причине всех наших бед.

<���…> у врага было много убитых: штыками закалывали мужчин, женщин, детей. Невозможно установить точную цифру их потерь. У нас же из строя выбыли не более 200 человек, три четверти из них раненые. Среди последних — несколько генералов и старших офицеров.

Этот бой велся только штыками. Каждый боец нес в руке горящий факел, устраивая повсюду пожары. Почти половина города сгорела, включая значительное число складов, ведь Булак был кладовой каирской торговли. Однако, несмотря на катастрофу, там нашлось множество ценных ресурсов, которые в дальнейшем были распределены между частями армии для оплаты жалованья и содержания» {734} 734 Journal du capitaine François. Р. 375. .

В течение всего дня, пока защитники Булака вели неравную и безнадежную борьбу, повстанцы Каира, видя с высоких зданий и слыша то, что происходило в пригороде, отчаянно атаковали французские позиции, пытаясь таким образом помочь своим соотечественникам. В отчете Мишо отмечается, что на правом фланге восставшие предприняли атаку из квартала Мясников, но были отброшены, после чего принялись обстреливать штаб инженерных войск, хотя и без большого успеха. Еще более ожесточенные боевые действия развернулись на левом фланге: