Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

17 июля стояли на месте. Когда дошли до Ясс, там ждали 1077 подвод с продовольствием, которое со «всяким поспешением» не гарнцами, как обычно, а мешками раскидывали в дивизии. (До столицы Молдавии этот большой обоз дошёл беспрепятственно). С рожью служивые предпочитали не возиться и Шереметев приказал, чтобы «оную б солдаты парили с мясом, а отнюдь бы не бросали». Вейде беспокоился, что из-за безводицы на пути от Прута до Днестра «солдаты отставаться станут и прежняго больше» [575] Приказ при пароле июля 16 дня 1711 г. Мышлаевский А. З. Война с Турциею… С. 274. А. А. Вейде — Б. П. Шереметеву 23 июля 1711 г. Там же. С. 341. .

После ухода Русской армии Шафиров увидел бывших недругов «паче чаяния…, совершенно ласковых и склонных» [576] П. П. Шафиров — Г. И. Головкину 13 июля. ППВ. Т. 11/2. С. 352. . Результат сверхкороткой кампании выглядел в глазах турок блестящим. По всем позициям достигнуто status quo ante — у Азова до 1696, по казакам Правобережья Днепра — до 1704, по Польше — до внедрения туда русских войск после Полтавской победы в 1709 г. Почти задушевные отношения сложилась у вице-канцлера и М. Б. Шереметева с турецким командованием. Кяхья Осман-ага и секретарь — «умные и покладные, а особливо секретарь к нам…склонен, а [к] шведу противен» — сообщал Шафиров. «Ради охранения и караулу и прочего» русским послам приставили два полка янычар.

23 июля кяхья Осман-ага «в торжественном шествии» въехал в Царьград и доставил весть победы. Тут же, 24 июля к Балтаджи была отправлена ратификация султана [577] Саттон писал, что уход с Прута — самое необыкновенное событие, которое когда-либо случалось. 25 июля он писал о турках: «Трудно сказать, что сильнее: их прошлый страх или теперешняя радость». Sutton R. The dispatches… Р. 57. . (А через день, 25 июля в Стамбул прибыл мурза от хана с обвинениями против Балтаджи и кяхьи Осман-аги).

Скоротечная кампания 1711 г. казалась превосходной, но сражение на Пруте прервалось при ничейном результате, поэтому османской пропаганде пришлось расцветить доблесть своих войск: турки и татары де истребили весь провиант и фураж в округе, четыре дня (!) штурмовали тройной ряд (!) русских траншей, взяли два ряда, после чего царь «выкинул белый флаг и начал мирные переговоры на условиях возврата Азова, ликвидации других крепостей на турецкой границе и ежегодных подарков туркам и татарам» [578] Так сообщал Осман-ага из Темешвара в Вену 6 августа 1711 г. Сб. РИО. Т. 50. С. 473. .

Стамбул ликовал. Торжествовали шесть дней кряду и ежедневно столичная артиллерия по три раза палила из всех пушек. Салюты гремели также в Белграде и прочих главных городах Османской империи. Большинство османских военачальников и вся верхушка Порты были довольны садразамом. Ахмед III 3 августа 1711 г. принял титул «Гази» («Победоносный воитель») и приказал освободить невольников, захваченных татарами. 15 августа верховному везиру, Девлет Гераю и прочим высоким чинам — прислали шубы, сабли, алмазные перья и жалованье. Османский поэт Равзи в балладе «Кызыл элма» («Червоное яблоко») воспел мощь войска падишаха, которое после разгрома Петра I, его трона и короны, отправится на завоевание Рима [579] Abrachamowicz Z. Tło polityczne i ekonomiczne wyprawy wiedeńskiej Kara Mustafy // Kwartalnik historyczny. Warszawa, 1983. N 1. S. 31. !

Поляков турецкие дипломаты благодарили «за нейтралитет» и положение русских на Пруте расписывали как безвыходное — османское войско так «сдавило» неприятеля, что тот запросил о «милосердии», согласился очистить от своих солдат всю Речь Посполитую и не вмешиваться в дела запорожцев и правобережных казаков [580] Встречи турецких посланцев с поляками в Язловце 7 сентября 1711 г. РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 18. Л. 178. Польское окружение Карла XII домысливало, что по условиям Прутского мира Россия вернёт Польше Киев Чернигов, Смоленск и занятые русскими польские крепости, не будет никогда вводить войска в Речь Посполитую. [ Weismantell E. H. ] E. H. Weismantel s dagbok… S. 116. .

Неистовость довела Карла XII до фантазёрства. 19 (20) июля он оповестил султана, что Пётр I со всей армией был целиком в руках верховного везира. Король прислал схему боя на Пруте и выражал надежду, что султан покарает садразама и не утвердит Прутский мир. Сила России ослабла по сравнению с началом войны, писал король, и она «охотно» пойдёт на новый договор. Если же оправится, то не будет выполнять принятые обязательства. «Нам известно, что враг уже раскаивается в подписанном договоре» — утверждал Карл XII [581] Lettre du Roi de Suéde au Grand Seigneur donne à Bender le 20. Juillet 1711. Nordberg J. A. Histoire de Carles XII… T. 4. Р.249. ППВ. Т. 11/2. С. 453. См. также Carlson E. Die eigenhändigen Briefe König Karls XII. Berlin, 1894. S. 367. .

Ничего не ответив, Ахмед III переправил цыдулу короля Мехмед-паше, которому поручил после размены трактатов как можно быстрее выпроводить шведского гостя из османских пределов. Шафирову Мехмед-паша письмо Карла изложил так: верховный везир де «имел одно сердце» с царём и мог бы настоять на уступке половины его царства, но если отсечь отступление царю, а хану снова напасть на русские земли, то султан через 30–40 дней получит от Карла ХII Киев и ещё часть русских городов [582] Письмо Мехмед-паши в августе 1711 г. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1711. Д. 2. Л. 1–4. Позже, 19 августа Балтаджи писал Петру I: «Дружбу буду содерживать как надлежит, чтоб ваших неприятелей сердца от зависти згорели… Всякое дело на сём свете делаетца правдою… и прежде сего в Волоской земле при Пруте в боях, которые случались междо нами, — я не хочу тем хвалиться, — не учинил ли я вам превеликой дружбы, которую я вам в то время показал? И ежели… до уречённого времени Азов очищен и не отдан [будет]… и иные городы не разорены, [то] окроме того, что не покажете милости вашим аманатом, но и меня пред моим державнейшим государём и императором и всеми мусульманскими народами лживыми явите… Сие наше любезное писание посылаетца с вашим дворянином Волынским и немедленно с ним или доброй или злой ответ учините». Там же. Д. 7а. Л. 126–131. .

Шведский воитель и Девлет Герай начали непримиримую «войну» против Балтаджи, который «упустил из рук величайшее дело, которое бы в бесконечные веки было славно по всему свету». Письмо за письмом слал хан в Стамбул, обвиняя садразама в предательстве, Дезальер внушал султану, что от царя «ничего не будет здержано». Мехмед-паша «с глазу на глаз» говорил Шафирову, что он Карла XII «признавает за самого дурака и сумозбродного, яко скота». Порта де, потратив на него пять тысяч «мешков левков» [583] Неточный тогдашний перевод турецкой денежной единицы «кесе» (кожаный кисет, кошель), равной 500 левкам или курушам. 1 левок приравнивался тогда к 45 копейкам. «Кесе» было эквивалентно 500 курушам, 500 пиастрам или 500 талерам. [ Тальман И. Г. ] Турция накануне… С. 86. На шведского короля в таком случае было истрачено 1 млн 125 тысяч руб. В 1711 г. в Стамбуле предпочитали не иметь дела с копейками, за 120 копеек давали 1 левок. , хочет его как можно скорее «зжить с шеи». Кяхья Осман-ага сообщал Л. Барке 19 июля, что «они желают, дабы он, король, пропал и чтоб тайно мы писали, чтоб [польский король] Август ево трудился поймать, лишь бы их [турецким] войскам не зделал ничего».