Цецилия Кин - История Италии. Том II

В первые же месяцы после падения старых порядков в Северной и Центральной Италии в итальянском патриотическом движении наметились два направления. К одному (олицетворявшемуся Пьетро Верри, Мельци, Греппи, Марескальки) принадлежали те патриоты, которые, желая видеть Италию свободной и независимой, надеялись добиться этой цели постепенно и с помощью умеренных методов. Эти люди были, по красноречивому признанию Мелькиорре Джойя, «менее врагами аристократии, чем друзьями плебса» [55] М. Cioja. Quadro politico di Milano. Milano, 1798, p. 50. . Те из них, кто предлагал провести социальные преобразования в интересах масс, руководствовались не столько искренним сочувствием низам, сколько желанием избежать революционных катаклизмов.

Сторонники другого направления с большей или меньшей решимостью отстаивали революционные методы создания единой и независимой Италии, выступали за проведение широкой демократизации итальянского общества и за социальные преобразования, которые позволили бы привлечь на сторону республики и революции народ. К этому направлению итальянской революционной демократии, склонявшейся к якобинству, принадлежала значительная группа пьемонтских республиканцев во главе с уже упоминавшимся Дж. Ранца, немалое число эмигрантов из Неаполя и Рима, находившихся в 1796–1798 гг. в Цизальпинской республике, и радикальные слои миланской демократии, которую возглавил Карло Сальвадор, принимавший деятельное участие в Великой французской революции (он был судьей революционного трибунала в Париже и сотрудничал с Маратом и Робеспьером). Вокруг Сальвадора, основавшего в Милане за несколько дней до прихода в город французов «Народное общество», объединились самые последовательные и решительно настроенные республиканцы и демократы. Выразителями их взглядов стали две миланские газеты «Термометро подитико делла Ломбардия» («Термометр политической жизни Ломбардии») и «Джорнале сенца Номине» («Газета без названия»).

Эти органы революционной демократии развернули (как, впрочем, и ряд других газет, например генуэзская «Цензоре итальяно») энергичную пропаганду в якобинском духе. Помещавшиеся в них статьи — свидетельство углубления итальянской революционной идеологии, осознания передовой революционной интеллигенцией необходимости связать патриотическое и республиканское движение с народными массами города и деревни. В отличие от большинства итальянских буржуазных республиканцев тех лет (которым проблема отношений демократии с народом представлялась лишь в двух аспектах: либо абстрактного просвещения масс в духе принципов политической свободы и юридического равенства, либо их насильственного подавления) [56] I giornali giacobini italiani, p, XLVII. якобинцы Милана, Генуи, Рима, Неаполя и других городов приблизились к пониманию того, что разрешение социальных проблем может стать тем мостом, который соединит патриотическое движение и народные массы, городскую демократию и крестьянство. В октябре 1796 г. «Термомегро политико…», указывая на бедственное положение колонов Ломбардии и требуя ликвидации поземельного налога, призывал: «Отмените этот остаток ужасной бесчеловечности, если хотите, чтобы в деревне голос патриотов имел больший вес, чем голос аристократов» [57] I giornali giacobini italiani, р. XLVII. . В апреле 1797 г. анонимный автор (возможно, священник) писал на страницах газеты: «Я буду повторять, пока жив: если хотите сделать из невежественного бедного люда хороших патриотов, проникнитесь его особыми интересами, облегчите его нищету». Автор статьи, назвавший себя «добрым патриотом и другом народа», сообщает, что он «ежедневно имеет дело с бедными земледельцами, пользуется их доверием и может проникнуть в глубину их души»; он советует немедленно дать почувствовать крестьянам материальные преимущества нового строя. Стремясь донести свое слово до крестьян, якобинцы бесплатно распространяли газеты в деревнях, а Ранца добивался чтения этих газет официальными лицами и священниками в церквах [58] Ibid., p. LI–LII. .

Якобинские органы печати затрагивали проблемы дороговизны, требуя снижения цен, в частности цен на хлеб, освобождения бедноты от уплаты контрибуций, сокращения налогов и отмены некоторых из них, передачи крестьянам церковных земель, отмены церковной десятины, прекращения грабежа общинных земель и возвращения крестьянам тех из них, которые были незаконно захвачены ранее, установления умеренной квартирной платы и запрещения выселять городских бедняков, вовремя не уплативших за жилье. В августе 1798 г. газета «Сферца репуббликана», с горечью констатируя, что «суверенитет» народа не принес ему ничего, кроме растущей нищеты, с большой проницательностью предупреждала власти Цизальпинской республики: «Уничтожьте нищету народа, или республика придет в упадок» [59] Ibid., p. 153–164. .

Французские власти не раз принимали меры с целью не допустить расширения влияния якобинцев в Цизальпинской республике. Несколько раз производилась чистка законодательных и исполнительных органов, из которых исключались последовательные демократы. Была введена цензура, ограничена свобода печати, временно прекращался выход газет, производились аресты. В конце 1798 г. были окончательно закрыты «Термометро политико…» и многие другие издания, распущены радикальные клубы, арестованы некоторые патриоты. Сальвадору, Латтуаде и другим демократам пришлось покинуть Милан.

В целом немногочисленным якобинским группам Цизальпинской и Лигурийской республик, в которых власть находилась в руках поддерживаемых французами умеренных элементов, не удалось добиться сдвигов влево. Однако продолжавшаяся здесь несколько лет интенсивная политическая деятельность и пропаганда якобинцев не прошли даром. Они содействовали развитию и распространению на полуострове передовой революционной идеологии и получили отклик в тех частях Италии, где в 1798–1799 гг. также утвердилось французское господство.

В начале 1798 г. парижская Директория и генералитет сочли, что созрели условия для захвата Папского государства. К этому времени экономические трудности достигли здесь чрезвычайной остроты. В эдикте, опубликованном в конце ноября 1797 г., папское правительство вынуждено было признать, что расстройство денежного обращения и рост цен на продукты потребления происходят с такой быстротой, что создают угрозу «разрушения всей системы частной и государственной экономии [60] АВПР, ф. Сношения России с римскими папами, 1797 г., д, 96, л. 159 (печатный текст эдикту). . В конце года восстали и объявили о своей независимости от папской власти города Анкона, Пезаро и Сенигаллия. В Риме происходили волнения. В начале 1798 г. французские войска под командованием Бертье, воспользовавшись как предлогом случайным убийством в Риме французского генерала, двинулись к столице Папского государства. 10 февраля они вступили в окрестности Рима. 15 февраля в Риме была провозглашена республика. В сердце Рима, на Капитолии, перед статуей Марка Аврелия патриоты водрузили дерево свободы. В обнародованном затем «Акте суверенного народа» говорилось, что, «низвергнув все политические, экономические и гражданские власти старого правления», народ объявляет себя «суверенным, свободным и независимым» [61] АВПР, ф. Сношения России с римскими папами, 1798 г., д. 97, лл. 29–30. . После этого основные французские силы вступили в Рим. Папа Пий VI был лишен светской власти и выслан из Рима.