Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Огромная турецкая армия в 200 тыс. человек (турецкая цифра преувеличена, по европейским источникам — 120 тыс.) на этот раз должна была вторгнуться уже в австрийские владения Габсбургов. Поход в богатую Европу казался чрезвычайно выгодным материальным предприятием, порождая энтузиазм и надежды у всего турецкого войска. 18 августа 1529 г. турецкая армия подошла к Мохачу, где она соединилась с войском своего союзника Яноша Запольяи. 3 сентября турки появились у стен Буды, которая на тот момент находилась в руках Фердинанда Габсбурга, сумевшего отнять город у Яноша Запольяи. Крепость Буды подверглась осаде, ее гарнизон не смог оказать долгого сопротивления и 8 сентября Буда была сдана туркам.

Сулейман запретил грабить город, что вызвало бурное негодование янычар. Они захватили великого везира Ибрахим-пашу, заперли его в одном из городских храмов и потребовали его содействия в получении у султана бахшиша. Долгое время Ибрахим-паша сопротивлялся, отказываясь выполнить требование янычар, но в конце концов был вынужден уступить 540.

Инцидент не ограничился нападением на великого везира и его пленением. Во время этого же бунта янычары ранили второго по значимости высшего офицера янычарского корпуса — секбанбаши, а также забросали камнями других государственных сановников 541. По словам Лютфи-паши, во время этого бунта было совершено «много непристойностей» 542. Принято считать, что в период царствования Сулеймана султанская власть еще была способна жестко держать в узде янычарское войско. Однако это не совсем так, и подобные оценки проистекают из некоторой идеализации фигуры Сулеймана, что можно объяснить грандиозностью военных предприятий этого османского правителя.

Султан, проявляя характер, отказался выплатить янычарам бахшиш в возмещение «упущенной выгоды» от запрещенного грабежа. В ответ они устроили резню горожан и перебили гарнизон Буды, нарушив тем самым условия капитуляции. И прославленный Сулейман оказался бессильным в обуздании своего придворного войска. Этот бунт продемонстрировал основные черты поведения янычар, особенно ярко проявившееся при последующих османских правителях. Янычарский корпус, и ранее мало когда упускавший случай побороться за свои «экономические» интересы и меркантилизм которого проявлялся либо более, либо менее ярко в прямой зависимости от состояния государственной казны, все более осознавал себя могущественной силой, обретал черты корпоративного института, работающего исключительно «на себя». Подобные действия янычар, хорошо организованных и сплоченных, способных безнаказанно диктовать свои условия верховной власти, грозили многими будущими бедами Османскому государству — особенно в кризисных ситуациях, что ярко проявилось в последней четверти XVI в. и двумя десятилетиями позже.

Сулейман изгнал войско Фердинанда за пределы Венгрии, оставив при Запольяи военный отряд во главе с венецианским авантюристом Алоизио Гритти. Последний был назначен Яношем Запольяи наместником Венгрии. А 27 сентября 1529 г. армия Сулеймана дошла до стен Вены. Высланные вперед отряды турецких акынджи уже успели пограбить ее окрестности, доставив султану множество пленников. От них туркам удалось узнать о численности венского гарнизона. Сулейман заявил, что намерен сразиться с войском самого Фердинанда Габсбурга 543. Однако неблизкий путь к Вене занял у турок слишком много времени. Обычно турецкие военные кампании заканчивались к концу сентября — началу октября. На зиму войско возвращалось обратно на свои зимние квартиры. Между тем было совершенно ясно, что предстоит длительная осада — Вена представляла собой неприступную крепость. Тем не менее осада началась, заработала сильная турецкая артиллерия, под крепостными стенами начали делаться многочисленные подкопы и производиться взрывы. Однако произведенные разрушения и бреши на этот раз не помогли. Оборона была организована столь превосходно, что янычары, видя это, не выказывали особого энтузиазма при всех попытках штурма. Со своих высоких стен венцы наблюдали, как офицеры заставляли янычар и азе-бов идти на приступы, подгоняя их ударами палок 544. Наконец был назначен день решающего штурма. Между тем в турецкой армии уже ощущалась нехватка продовольствия и боеприпасов. Энтузиазм войска был столь невелик, что солдат начали подбадривать обильной выдачей денег и щедрыми обещаниями. Каждому янычару было выплачено по 1000 акче. В турецком лагере было объявлено, что тот, кто первым заберется на крепостную стену, получит тимар с доходом в 30 тыс. акче или должность субаши и санджакбея 545.

14 октября решающий штурм начался, однако ему явно не хватало наступательного порыва. Воинов гнали на стены сам великий везир Ибрахим-паша, анатолийский бейлербей и янычарский ага, грозя саблями и палками. Однако солдаты предпочитали битье и даже смерть от своих командиров гибели от выстрелов длинных немецких аркебуз 546. Все предпринятые атаки не привели к желаемому результату. Наблюдая за всем этим, Сулейман дал знак прекратить штурм.

Турецкое войско, вымотанное и недовольное материальными результатами похода, оказалось неспособным выполнить поставленную перед ним задачу. Однако будем справедливы. Не «длинные немецкие аркебузы» и умение обороняться спасло Вену, а ее удаленность от столицы Османского государства. Измотанная янычарская пехота уже к полуночи после неудачного генерального штурма, сложив свои палатки, жгла все лишнее из обоза, предвидя трудности обратного перехода. Солдаты расставались даже с частью своей добычи: были перебиты пленники-старики, женщины и дети, которые могли не дойти до невольничьих рынков. Жителям Вены предстала ужасная картина пылающего турецкого лагеря, откуда доносились отчаянные крики убиваемых. Предупреждая возможные инциденты во время пути домой из-за недовольства янычар, Сулейман велел раздать им 246 тыс. дукатов 547. Вероятно, в эту сумму вошло и их жалованье.

Плохо ориентируясь в сети дорог австрийских владений Габсбургов, не имея хороших проводников, турецкая армия медленно продвигалась в сторону Белграда, теряя при этом в пути большую часть своей клади. Лишился своего багажа, застрявшего в болоте, даже великий везир Ибрахим-паша. У шести тысяч обозных слуг, обязанных обеспечивать сохранность войскового имущества, было в результате отобрано жалованье или часть их тимарных пожалований. Лишь в декабре 1529 г. турецкая армия достигла Стамбула 548. Окончание «похода на Вену» оказалось весьма бесславным.

Неудача турецкой армии под Веной стало крупным политическим поражением турецкого султана. Между тем хитроумный Сулейман действовал так, словно никакой неудачи не было. Сохраняя ритуал рассылки «фетх-наме» («победных грамот»), на этот раз султан разослал «извещения об успехе» (башарет-наме) 549своего военного предприятия. Соответствующая грамота была составлена таким образом, что могло сложиться впечатление об удаче похода в Европу. Курдский бек Шараф-хан ибн Шамсаддин Бидлиси, находившийся на службе у иранского шаха Тахмаспа, в своем историческом сочинении «Шараф-наме» писал, что Сулейман выступил против Венгрии «для ее разгрома и, достигнув желаемого, изволил возвратиться в обитель славы и достоинства» 550.