Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Зимой 1529–1530 гг., занятый улаживанием смут в Восточной Анатолии, Сулейман не оставлял мысли о Вене. Анти-габсбургская политика турецкого султана втянула его в круг активной дипломатической борьбы в Европе. Цель политики Сулеймана заключалась в том, чтобы не допустить власти Габсбургов над всей Венгрией.

В октябре 1530 г. в Стамбул прибыло посольство от Фердинанда, имевшее целью заключить мир с Османской империей, однако оно закончилось неудачей. Сулейман предполагал победить своего противника на его поле. Дунайский регион между тем не был первостепенным для Габсбургов, которые сосредоточили свои основные интересы в центре Европы и ограничивались оборонительными акциями против турок, избегая генерального столкновения 551. Сулейман, хорошо ориентировавшийся в сложившейся внешнеполитической обстановке, принял решение атаковать вновь.

В апреле 1532 г. султан организовал новый антигабсбургский поход. Турецкое войско включало в себя 16 тыс. румелийских сипахи, 30 тыс. — анатолийских, 12 тыс. янычар, 20 тыс. придворных сипахи и 60 тыс. акынджи. В Белграде к османской армии присоединился отряд крымских татар в 5 тыс. человек. В Эссеке в турецкое войско влились боснийские сипахи и акынджи во главе с Хусрев-беем 552. Целью оставалась Вена. По пути армия Сулеймана взяла 17 укрепленных населенных пунктов (Шиклош, Эгерсег, Папоч и др.). Однако турки застряли у большой крепости Сомбатхей, гарнизон которой умело и героически защищался. Огромной турецкой армии, использовавшей всю силу своей артиллерии и осадной техники, никак не удавалось добиться успеха. Турки проделали 13 мин (подземных ходов под стены), производили подрывы, в результате чего образовались бреши шириной в 15 м, однако предпринимаемые штурмовые атаки так и не дали положительных результатов. По приказу Сулеймана, которого начало раздражать это неожиданно возникшее препятствие, были возведены две высокие фашины, с которых также начался обстрел крепости. Однако ее защитникам удалось поджечь и уничтожить эти фашины. Шел 19-й день осады крепости. Великий везир Ибрахим-паша потребовал у защитников сдачи крепости и признания себя данниками султана. В крайнем случае, он предлагал гарнизону откупиться за 2 тыс. венгерских дукатов, передав их «капитанам» янычар 553. Ясно, что именно янычары потратили больше всего сил при осадных работах, приступах и обстрелах крепостных стен и требовали вознаграждения.

Комендант крепости отказался выполнить турецкие требования. Великий везир пообещал янычарам прибавку к жалованью и предоставление тимаров в случае овладения крепостью, что несколько усилило энтузиазм янычар и азебов, сумевших взобраться на крепостные стены и водрузить на них 8 турецких знамен. Однако жители города — старики, женщины и дети, наблюдавшие за происходящим из-за укрытий, — «испустили столь пронзительный жалобный крик, что устрашенные нападающие обратились в бегство, оставив неприятелю даже два своих знамени» 554.

Иозеф Хаммер, посвятивший несколько страниц своего труда описанию доблестной защиты отважного гарнизона, чуть иронично прокомментировал этот эпизод следующим образом: «Сей результат показался довольно экстраординарным как осаждающим, так и осажденным, так что они сочли необходимым дать ему чудесное толкование. Первые утверждали, что видели небесного всадника, который грозил им своей сверкающей шпагой, а вторые убеждали себя в том, что им на помощь пришел св. Мартин, святой покровитель Сомбатхея» 555.

Вероятно, если бы турецкая армия продолжила штурмы, она бы в конце концов достигла успеха, однако осада и так заняла у турок почти месяц и отняла у них огромные силы. Между тем отдаленность конечной цели похода — Вены — вынуждала армию Сулеймана торопиться. Великий везир Ибрахим-паша пригласил к себе на встречу коменданта непокоренной крепости и скоро убедился в том, что тот вовсе не намерен сдавать ее. В военном отношении эта победа была совершенно необязательна и ничего не решала. По видимости, следовало предпринять нечто чрезвычайное, хитрое и не задевающее чести турецкого оружия. В результате был разыгран целый спектакль. Ибрахим-паша поставил у пробитой турками бреши в крепостной стене 12 солдат, якобы для того чтобы не пускать в город турецких мародеров. Комендант Сомбатхея одарил всех турецких военачальников богатыми серебряными вазами. Те, в свою очередь, одарили его почетным платьем. С музыкой и развернутым пурпурным знаменем с надписью «Нет никакого божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — посланник Аллаха» — турецкий отряд подошел к пролому в крепостной стене, громко выкрикивая мусульманскую формулу (тур. бисмала, араб, басмала) «Во имя Аллаха!». Все это было сочтено турками достаточным знаком выражения победы мусульман и дало возможность великому везиру доложить султану о капитуляции города, за что Ибрахим-паша был щедро одарен Сулейманом 556.

Впрочем, Сомбатхей был редкой неудачей турецкой армии. Уже на следующий день после описываемых событий пришло известие о сдаче австрийцами Алтенбурга (венг, Мошонмадьяровар, Мадьярвар). Сулейман тем временем стремился к тому, чтобы дать генеральное сражение, в котором принял бы участие сам главный его неприятель. Однако Фердинанд Габсбург всячески избегал этого. Через своих послов турецкий султан послал Фердинанду письмо с призывом лично явиться с армией, однако Габсбург пренебрег вызовом, предпочтя остаться под защитой крепостных стен Вены. Турецкая армия продолжила свое продвижение по австрийским землям. Проходя Штирию, турки предали ее разрушениям и разбою. Отряды акынджи во главе с Касым-беем рыскали по встречавшимся им дорогам, убивая или забирая в плен жителей. Однако плохое знание местности сыграло с турками злую шутку. Неожиданно для себя Касым-бей натолкнулся на части войска Фердинанда Габсбурга, удачно атаковавшего неприятеля. Понимая, что ему будет трудно прорваться к основным силам турецкой армии, имея при себе 4 тыс. пленников, глава акынджи отдал приказ перебить всю захваченную живую добычу и глубокой ночью, разделив отряд на две части, попытался осуществить прорыв. При этом лишь части акынджи удалось вернуться к своему войску. Отряд, возглавляемый самим Касым-беем, был почти полностью разгромлен 557.

Армия Сулеймана между тем грабила города Австрии. Многие ее жители смогли укрыться в храмах, превращенных в маленькие неприступные крепости. Наступил сентябрь, и султан не решился, за малостью остававшегося для военной кампании времени, начать осаду Граца. 14 сентября армия остановилась у Зекаи, где в изобилии запаслась провиантом, а затем отошла к Марбургу (Марибор), попытавшись взять его, но безуспешно. Турки спешили, сооружая мост через Драву, чтобы переправиться на другой берег. Сама же переправа проходила в суматохе и страшной неразберихе — армия рвалась домой. Переправившись через реку, Сулейман отдал приказ сжечь мост. Проход по землям Штирии оказался чрезвычайно трудным. Турки понесли большие потери в боевом снаряжении и лагерном имуществе. Отход турецкого войска сопровождался грабежами, пожарами и убийствами мирных жителей.