Сергей Аверинцев - История Византии. Том III

Обострение политической борьбы в середине XIV столетия естественным образом приводит к обнажению существа споров: предметом дискуссии становятся наболевшие вопросы общественных отношений. Наиболее резко поднимает в это время социальные проблемы Алексей Макремволит, критикующий язвы современного ему порядка в «Диалоге богатых и бедных» [40] I. Sevсenko. Alexios Makrembolites and his «Dialogue between the Rich and the Poor». — ЗРВИ, 6, 1960, p. 187–228. . Острую полемику вызвало движение зилотов в Фессалонике. Нет сомнений, что идеологи восставших издавали трактаты и речи в защиту своих преобразований — однако зилотская публицистика до нас не дошла. Зато антизилотские сочинения сохранились — в том числе написанные виднейшими риторами того времени Димитрием Кидонисом и Григорием Паламой. Долгое время наиболее важным источником по истории зилотского движения считалась обвинительная речь Николая Кавасилы — однако исследования последних лет показали, что это произведение скорее всего относится к иным событиям [41] I. Sevсеnko. Nicolas Cabasilas' «Anti-Zealot» Discourse: A Reinterpretation, — DOP, 11, 1957, p. 79–171. См. также ответ И. Шевченко на возражения критиков: I. Sevcenko. A Postscript on Nicolas Cabasilas' «Anti-Zealot» Discourse. — DOP, 16, 1962, p. 403–408, где указана литература вопроса. Кавасиле принадлежат также письма, трактат против ростовщичества и ряд других сочинений. См. R. Guilland. La correspondance inedite de Nicolas Cabasilas. — BZ, 30, 1929/30, p. 97–102; idem. Le traite inedit «Sur l'usure» de Nicolas Cabasilas — «Εις μνημην Σπ. Λαμπρου». Athenai, 1933. .

Наряду с чисто политической публицистикой в это же время расцветает и богословская, связанная преимущественно с двумя вопросами: с распространением мистицизма, породившим полемику его приверженцев против рационалистических тенденций в схоластике, и с борьбой вокруг унии. Сохранились произведения многочисленных богословов и философов, отстаивавших интересы различных общественных группировок. Наиболее значительными памятниками этих споров являются произведения Паламы, Виссариона Никейского, Григория Схолария (патриарха Геннадия).

Накануне падения империи политическая публицистика вновь переживает подъем, особенно важным памятником являются речи Георгия Гемиста Плифона, философа-гуманиста, нарисовавшего картину печального состояния государства в XV в. и предлагавшего целостную программу реформ.

К публицистическим произведениям по характеру своему примыкают письма. Сохранилась обширная переписка тех лет, в том числе и письма уже известных нам лиц: Никифора Григоры, Димитрия Кидониса [42] Demetrios Cydones. Correspondance, t. 1–2, ed. par R. J. Loenertz. Vatic., 1956–1960. и многих других. Есть письма императоров (особенно важны послания Мануила II Палеолога) [43] E. Legrand. Lettres de l'empereur Manuel Paleologue. Paris, 1893. См. также E. Trap p. Manuel II. Palaiologus. Dialoge mit einem «Perser». Wien, 1966. и письма лиц, по другим источникам не известных [44] Особо следует отметить письма из архива некоего Николая Исидора, судьи в Адрианополе, написанные сразу же после падения Константинополя:. J. Darrouzes. Lettres de 1453. — REB, 22, 1964, p. 72–127. . Есть письма насквозь риторичные, лишенные реального содержания, — и письма, проливающие новый свет на события общественной, политической и культурной жизни. Значительное число писем и публицистических сочинений остается пока еще не опубликованным.

Наконец, и художественная литература (в узком смысле слова) может быть использована как исторический источник: в этой связи особенно существенны стихотворения поэта первой половины XIV в. Мануила Фила, сатира «Путешествие Мазариса в ад», содержащая немало сведений о быте и культуре византийского общества начала XV в., и, наконец, звериный эпос — важный памятник для изучения византийского ремесла и настроений городских масс (см. о нем ниже, гл. 16).

Для последнего периода византийской истории чрезвычайно возрастает значение иностранных источников: не только в западных хрониках постоянно отражается политика Византии и ее взаимоотношения с европейскими странами, но и архивы — особенно венецианские [45] F. Thiriet. Regestes de deliberations du Senat de Venise concernant la Romanie, t. I–III. Paris, La Haye, 1958–1961. Регесты охватывают период 1329–1463 гг. — сохранили множество документов, посвященных Романии и латинским государствам, возникшим на византийских землях. Для изучения византийской торговли, помимо итальянских, существенны также и дубровницкие документы. Совместные предприятия против турок нашли, разумеется, самое детальное отражение в разнообразных западных источниках [46] N. Jоrga. Notes et extraits pour servir a l'histoire des croisades au XVе siecle, t. I–VI. Paris, 1899–1916. Событиям до 1453 г. включительно посвящены 4 первых тома. , но особенно пристальное внимание вызвало падение Константинополя: сохранились описания осады и штурма города турками, принадлежащие людям разной национальности, в том числе и русскому наблюдателю — Нестору-Искандеру [47] П. Погодин. Обзор источников по истории осады и взятия Византии турками в 1453 г. — ЖМНП, ч. 264, август 1889, стр. 205–258; I. Dujсev. La conquete turque et prise de Constantinople dans la litterature slave contemporaine. — BS, 16, 1955. Ср. М. О. Скрипиль. «История» о взятии Царь-града турками Нестора Искандера. — ТОДРЛ, 10, 1954, стр. 166–184. .

Меньшее значение имеют для этого времени армянские [48] См., например, плачи о падении Константинополя армянских поэтов. XV в. Абраама Анкирского и Аракела Багешского: А. С. Анасяy. Армянские источники о падении Византии. Ереван, 1957. и грузинские источники, в которых затрагиваются главным образом судьбы Трапезунда. Некоторые сведения могут быть почерпнуты и из турецких памятников, относящихся, впрочем, к более позднему времени.

Состояние источников во многом определяет неравномерность в разработке отдельных проблем и отдельных периодов поздневизантийской истории: мы лучше знаем судьбы деревни, чем города в это время, детальнее представляем церковную борьбу, нежели политические требования, и если захват столицы империи турками в 1453 г. известен в мельчайших подробностях, история становления греческих государств после 1204 г. может быть представлена лишь со множеством неизбежных лакун.

13 апреля 1204 г. Константинополь сдался крестоносцам. Власть византийских василевсов была низложена, и столица империи ромеев стала главным городом нового государства, которое современники называли Константинопольской империей, или Романией [49] О термине см. R. L. Wоlff. Romania: the Latin Empire of Constantinople. — «Speculum», 23, 1948, p. 1–34. , а исследователи предпочитают именовать Латинской империей [50] Основная монография: J. Longnon. L'empire latin de Constantinople. Paris, 1949. Ср. также: W. Miller. The Latins in the Levant. London, 1908. На русском языке — только старое исследование: П. Медовиков. Латинские императоры в Константинополе. М., 1849. . Впрочем, первоначально новое государство не имело ничего, кроме имени и столицы: императора еще предстояло избрать, а территорию — отвоевать у греков.