Сергей Аверинцев - История Византии. Том II
- Название:История Византии. Том II
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Наука
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Аверинцев - История Византии. Том II краткое содержание
История Византии. Том II - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Алексей не удовлетворился физической расправой с участниками богомильского движения. Он приказал монаху Евфимию Зигавину написать сочинение, опровергающее учение богомилов. «Догматическое всеоружие» — так называлась эта книга, которая, по мысли Алексея, должна была рассеять еретические заблуждения [753] См. о Зигавине М. Jugiе. La vie et les oeuvres d'Euthyme Zigabene. — EO, 15, 1912.
.
Несмотря на суровые кары, богомильская ересь продолжала существовать и в XII в. Еще при Мануиле I митрополиту Хон приходилось обличать богомилов в своей епархии, за много дней пути от центра богомильства. Но таких крупных движений, как восстание Травла, в XII столетии уже не было.
По-видимому, народный характер носило также восстание Псевдо-Льва в начале 90-х годов XI в. По словам Анны Комнины, это был человек незнатный, худородный, выдававший себя за Льва, сына Романа Диогена, в действительности погибшего в войне с сельджуками. Он явился откуда-то с востока бедняком, одетым в овчину, и нашел в Константинополе покровителей. Алексей сослал его в Херсон, но оттуда Псевдо-Лев бежал к половцам и повел их против Византии. В ряде мест население приветствовало самозванца. Однако нападение половцев на Адрианополь быстро отбили, а Псевдо-Лев скоро попал в руки императора и был ослеплен.
Наиболее значительное народное движение в первой половине XII в. — восстание «голых» (γυμνοι) на острове Корфу в 1147 г. Это было восстание бедняков, «более голых, чем пест», по словам Хониата. Возмущенные тяжестью податей, они создали заговор, вступили в соглашение с норманнами и выдали им остров. Лишь после длительной осады Мануил I сумел овладеть Корфу. По-видимому, в подавлении восстания вместе с императорскими войсками участвовала и местная аристократия: по свидетельству позднего хрониста, император вознаградил знать Корфу, разделив между аристократами территорию острова [754] F. Сhalandоn. Les Comnene, II, p. 333.
.
В правление первых Комнинов затихают на некоторое время народные движения в городах, столь бурные в предшествующее столетие. По-видимому, экономический подъем города и поддержка горожан Комнинами способствовали временному смягчению противоречий между торгово-ремесленными кругами и феодальным по своей классовой природе государством. Но если вооруженные выступления горожан в первой половине и середине XII в. редки, то на этот период приходится обострение идейной борьбы.
Рост самосознания горожан выливается, в частности, в тягу широких масс к литературе и философии. Возникают литературные кружки, которые нередко группируются вокруг опальных вельмож и особенно родственников царствующего дома; вспыхивают богословские споры, нередко принимающие характер рационалистической критики традиционных догматических положений. Для борьбы с рационалистическими идеями Мануил и конце 60-х годов воссоздает исчезнувшую было должность ипата философов и ставит на этот пост известного ретрограда, племянника митрополита Анхиальского, Михаила, бывшего до того начальником патриаршей канцелярии и патриаршим судьей — протэкдиком [755] Joannis Tzetzae Historiarum variarum chiliades. Lipsiae. 1826, p. 517.204–206.
.
В оживленной полемике середины XII в. все чаще слышится критика в адрес самого императора (разумеется, сопровождающаяся традиционными формулами безудержного восхваления): то историк и поэт Михаил Глика обращается к Мануилу с письмом, осуждая астрологические увлечения императора, то Евстафий Солунский произносит речь о нехватке воды в столице и о необходимости исправить водопровод. Впрочем, особенно энергично используют эту возможность свободы слова правьте круги, выступающие против рационалистических идей, в защиту монашеских привилегий. При Алексее Иоанн Антиохийский подверг критике не только хариситикарную систему, но и всю внешне- и внутриполитическую линию правительства Комнинов; собор 1117 г. — вопреки настояниям императора — добился осуждения Евстратия Никейского, рационалистически мыслившего богослова, весьма близкого к Алексею человека.
Особенное недовольство монашеских кругов вызывает «западничество» Мануила, его стремление привлекать в Византию западных рыцарей и советников. Возможно, что в 70-е годы в Константинополе состоялся публичный диспут между императором и Михаилом, бывшим ипатом философов, к этому времени достигшим патриаршего престола [756] См. речь Михаила при назначении его ипатом философов: R. Вrоwning. A New Source on Byzantine-Hungarian Relations in the XIIth Century. — «Balkan Studies», 2, 1961, p. 189. 96–97; 192. 200.
. Предметом диспута было отношение к Западу. Мануил настаивал на необходимости церковной унии даже ценой признания примата римского папы; он недвусмысленно указывал на турецкую опасность и на возможность помощи с Запада. Михаил упорно стоял на своем, утверждая, что для спасения души лучше подчиниться сельджукам, чем вступить в унию с римлянами-схизматиками, и император должен был уступить.
Борьба внутри господствующего класса потеряла ту остроту, которая отличала ее в XI в. Правда, аристократические роды, оттесненные от власти Комнинами, время от времени пытались сколотить заговор [757] Ж. Даррузе, однако, считает, что между Михаилом III и Мануилом I существовало искреннее сотрудничество, и протокол диспута рассматривает как апокриф XIII в. (J. Darrouzes. Les documents byzantins du XIIe siecle sur la primaute romaine. — REB, XXIII, 1965, p. 79–82).
. Никифор Диоген, сын императора Романа IV, возглавил один из таких заговоров, в котором участвовали синклитики и видные военачальники. Целью заговорщиков было убить Алексея I. Другой заговор против Алексея составили братья Анемады, к которым примкнули многочисленные командиры и знатные лица, в том числе один из константинопольских богачей, виднейший член синклита Иоанн Соломон, которого прочили в императоры [758] Cм. B. Leib. Complots a Byzance centre Alexis I Comnene. — BS, 23, 1962 и возражения: ВИ, 1963, № 9, стр. 185 и сл.
. Затем последовал заговор Аарониев, потомков болгарского царского дома, которые рассчитывали убить Алексея с помощью раба-«скифа». Эти предприятия столичной знати были лишены какой-либо солидной социальной базы, они подготовлялись втайне и строились в расчете на внезапное убийство василевса.
Все это отличало заговоры комниновской поры от мятежей феодальной знати в третьей четверти XI в., начиная от Исаака Комнина и кончая самим Алексеем.
Феодальные бунты конца XI–XII вв., охватывавшие провинцию, также были непохожими на мятежи феодальной знати предшествующего периода. Если Исаак Комнин, Никифор Мелиссин и другие мятежники третьей четверти XI в. имели обычно в виду императорский престол, то провинциальная феодальная знать в правление Комнинов стремилась преимущественно к обособлению от империи, к политической децентрализации. Особенно заметной такая тенденция к независимости была в Трапезунде, где Феодор Гавра практически создал независимое княжение. Стремясь в какой-то мере контролировать трапезундского правителя, Алексей I потребовал, чтобы сын Феодора Григорий Гавра жил при византийском дворе; Алексей даже рассчитывал женить его на своей племяннице, но Григорий избрал себе другую супругу — аланскую принцессу (что, видимо, было связано с кавказской ориентацией Трапезунда). Пользуясь поддержкой константинопольской знати, Григорий рассчитывал бежать к отцу, но был выдан, и заговорщиков заключили в крепость.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: