Сергей Аверинцев - История Византии. Том I

В 40–50-х годах VI в. отношения с монофиситами, с одной стороны, и с папским престолом, — с другой, превратились для византийского правительства в самую сложную проблему церковной политики. Завоевания на Западе требовали союза с Римом и, как следствие этого союза, проведения антимонофиситской политики: Запад был резко враждебен к монофиситам [588] W. Nоrden. Das Papsttum und Byzanz. Die Trennung der beiden Machte und das Problem ihrer Wiedervereinigung bis zum Untergange des byzantinischen Reichs (1453). Berlin, 1903; L. M. O. Duсhesne. L'Eglise au Vie siecle. Paris, 1925; E. L. E.Caspar. Geschichte des Papsttums von den Anfangen bis zur Hohe der Weltherrschaft, Bd. II. Tubingen, 1933. F. Cognasso. Relazioni religiose e politiche fra Roma e Bizanzio. Torino, 1947; G. P. Воgnetti. I rapporti etico — politici fra Oriente e Occidente dal sec. V al sec. VIII. — «Storia del Medioevo» III, 1955, p. 3–65; P. Classen. Rom und Byzanz von Diokletian bis zu Karl dem Grossen. Stuttgart, 1959; E. Stein. Histoire…, II, p. 369 sq. .

Но разрыв с ними мог привести к отпадению восточных провинций, прежде всего Египта и Сирии, где все сильнее зрело недовольство миродержавной политикой Константинополя, где среди коптов и сирийцев росли сепаратистские настроения. Если мир с западной церковью мог был куплен лишь ценою усиления религиозного антагонизма с Востоком, то сближение с египетскими и сирийскими монофиситами могло быть достигнуто только ценою разрыва с Западом, с населением центральных областей и столицы империи, поддерживавшим православие. Поэтому Юстиниан в своей церковной политике вынужден был лавировать между Востоком и Западом.

По мере укрепления позиций монофиситской церкви на Востоке для него становилась все более настоятельной потребность какого-то компромисса с монофиситами. Средством к заключению мира с ними и установлению единства внутри церкви Юстиниан считал осуждение так называемых «Трех глав» — богословских трудов Феодора Мопсуэстийского, Феодорита Киррского и Ивы Эдесского. Произведения этих богословов были ненавистны монофиситам, обвинявшим их в приверженности к несторианской ереси. Ведь Халкидонский собор отнесся примирительно к упомянутым богословам и тем самым еще более скомпрометировал себя в глазах монофиситов. Осуждение «Трех глав» было косвенным порицанием и примирительной политики в этом вопросе Халкидонского собора [589] G. Downey. Justinian's View of Christianity and the Greek Classics. — «Anglican Theological Review», 40, 1958, p. 3–12; D. J. Constant eto s. Justinian and the Three Chapters Controversy. — «Greek Orthodox Theological Review», 8, 1961–1963, p. 71–94. .

Вопреки протестам папы Вигилия и западного духовенства (Северной Африки, Сардинии, Италии и Иллирика) Юстиниан добился осуждения «Трех глав» на пятом вселенском соборе в Константинополе в 553 г. Однако борьба по этому вопросу, бесплодная и ожесточенная, не затухала: она длилась в общей сложности около 10 лет (544–554) и фактически не принесла византийскому правительству никаких положительных результатов.

Хотя для усмирения непокорного западного духовенства, особенно Северной Африки и Иллирика, Юстиниан применил такие средства религиозного «убеждения», как пытки, тюрьмы и казни, а римского папу Вигилия подвергал всяческим унижениям и насилиям [590] Ш. Диль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI в., стр. 363–371; О. Веrtоlini. Roma di fronte a Bizanzio e ai Longobardi. Bologna, 1941; W. Enblin. Justinian I. und die Patriarchate Rom und Konstantinopel. — «Symbolae Osloenses», 35, 1959, S. 5–19, 123–127. , Запад фактически отказался от компромисса с монофиситами.

Вместе с тем осуждение «Трех глав» не удовлетворило монофиситов, и Восток остался глух к уступкам императора. Монофиситы категорически отказались от соединения с православными и вместо желанного для Юстиниана единения церквей религиозные распри продолжались с прежним ожесточением.

Итак, поиски правительством Юстиниана компромисса сперва с верхушкой арианского, а затем и монофиситского духовенства лишний раз показывают, что их разделяли не столько социальные, сколько политические и — в меньшей мере — религиозные разногласия. Точно так же борьба ортодоксального духовенства против ариан и монофиситов была столкновением различных группировок внутри господствующего класса, борьбой внутри единой вселенской церкви за супрематию, власть, политическое влияние и богатство. Это, конечно, не означает, что в среде самих ариан и монофиситов не было оппозиционных и даже демократических элементов: напротив, они решительно выступали против господствующей церкви и правительства, и их участие в религиозной борьбе порою придавало ей социальную окраску. Во всяком случае церковная политика Юстиниана в конечном счете определялась крайне изменчивой социально-политической и идеологической борьбой в империи, происходившей чаще всего в форме религиозных столкновений. Правительство Юстиниана действовало совершенно беспощадно по отношению к тем еретическим движениям, которые в той или иной мере выражали социальный протест угнетенных народных масс. В то же время оно было значительно мягче в отношении других религиозных течений, не имевших столь ярко выраженного социального характера.

Последствия религиозной политики Юстиниана были для империи весьма плачевны. Гонения на еретиков порождали не только огромное недовольство в стране, но и массовое бегство гонимых, особенно из числа городских ремесленников и крестьян. Как бы подводя итоги религиозной политики Юстиниана, Прокопий писал в своей «Тайной истории»: «Поэтому народ большими толпами убегал не только к варварам, но и ко всем живущим далеко от римских пределов» [591] Рrосоp., Н. a., XI, 38. . И хотя ни один другой период истории Византии не дает столь яркого примера неограниченной власти императора над церковью, как правление Юстиниана, все же его усилия искоренить ереси, примирить православных и монофиситов и установить единство внутри церкви по существу остались бесплодными [592] G. Dоwney. Julian and Justinian and the Unity of Faith and Culture. «Church History», 28, 1959, p. 339–349. .

Более того, авторитарная политика Юстиниана по отношению к духовенству и тщетные попытки сближения с монофиситами вызвали столь сильное возмущение, особенно в центральных и западных областях империи, что после смерти этого императора его преемники принуждены были вновь вернуться к безусловной поддержке православия и к защите догматов Халкидонского собора.

В правление императора Юстиниана происходит заметное обострение классовой борьбы. Она принимала самые различные формы: ересей, столкновений цирковых партий, восстаний рабов, колонов, угнетенного крестьянства.

С первых же лет правления Юстиниана достигла значительного накала борьба между цирковыми партиями венетов и прасинов. Во главе венетов в это время по-прежнему стояли сенаторская аристократия и крупные землевладельцы. У прасинов же большим влиянием пользовались богатые купцы, связанные с восточной торговлей, и владельцы крупных ремесленных эргастириев. В состав обеих партий входили и рядовые димоты, выходцы из среды торгово-ремесленного люда. В партии венетов было немало клиентов богатых вельмож, колонов пригородных имений; среди рядовых прасинов преобладали ремесленники, работники эргастириев, моряки.