Сергей Аверинцев - История Византии. Том I

Городские димы, объединенные в партии цирка, являлись крупной политической силой: они формировали военные отряды для охраны городов и играли активную роль в религиозно-политической борьбе VI в. Прасины были ярыми монофиситами, а венеты выступали приверженцами православия.

Подобно другим византийским императорам, Юстиниан вынужден был считаться с цирковыми партиями, как с влиятельными социально-политическими организациями. В течение всего своего царствования он вел по отношению к ним двойственную политику, не раз меняя ее в зависимости от изменений внешнеполитического курса и вследствие внутренних затруднений.

Стремление завоевать западные провинции Римской империи поддерживало в Юстиниане желание жить в мире с Римом и православным духовенством, чтобы получить поддержку своих завоевательных планов у земельной аристократии как в самой империи, так и на Западе. Отсюда — его заигрывания с партией венетов, к которой он сам принадлежал и покровителем которой считался. Однако усиление Ирана и постоянная угроза отпадения богатых восточных областей толкали его на сближение с прасинами, связанными с восточным купечеством и монофиситами.

В начале своего царствования Юстиниан, как и Феодора, открыто покровительствовал венетам (одновременно проводились гонения против монофиситов) [594] Рrосоp., Н. а., IX, 7; X, 16–18; G. Dоwneу. Constantinople In the оf Justinian. Norman, University Oklahoma Press, 1960. . Воспользовавшись этим, стасиоты — представители аристократической «золотой молодежи» партии венетов — начали творить бесчинства в Константинополе и в других городах. По словам Прокопия, Юстиниан сам подстрекал венетов к насилиям [595] Рrосоp., H. a., VII, 5–6. . На незаконно приобретенные средства стасиоты вели роскошный образ жизни, предавались кутежам и разврату, одевались по новой — «гуннской» моде: подстригали волосы спереди, а сзади отпускали длинные локоны, отращивали бороду и усы, облачались в хитоны с очень узкими в запястье рукавами и широкими буфами на плечах, носили просторные, богато вышитые плащи, «гуннскую обувь» [596] Ibid., VII, 8–10. . Они открыто держали при себе оружие и, собираясь группами, нападали на мирных жителей, грабя и убивая их даже среди бела дня. По утверждению Прокопия, буйства венетов навели такой страх на жителей столицы, что они боялись показываться днем на улице в богатой одежде, а с наступлением ночи прятались по своим домам [597] Ibid., VII, 18. . Больше всего от насилий стасиотов из партии венетов страдали их политические противники — прасины. Эпарх Константинополя и другие высшие чиновники попустительствовали венетам, и они, пользуясь безнаказанностью, совсем распоясались: не уплатив долга, вынуждали своих кредиторов возвращать расписки, а судей — выносить решения в свою пользу, заставляли своих противников против воли отпускать рабов, принуждали к бесчестным связям женщин и мальчиков [598] Ibid., VII, 32–38. . «Нельзя назвать такого позорного и преступного деяния, какое бы в нарушение закона они ни совершали в это время, оставаясь безнаказанными» [599] Ibid., VII, 24. . Партия зеленых пыталась дать решительный отпор насилиям синих. Прасины тоже организовали свои отряды. На улицах Константинополя, Александрии, Апамеп, Антиохии не раз лилась кровь во время стычек между стасиотами обеих партий [600] Рrосоp., H. a., VII, 2–7; Evagr., Hist, eccles., IV, 32. . От этих столкновений тяжко страдали рядовые димоты — и зеленые и синие, а равно и прочие мирные жители городов.

Иногда Юстиниан, как и другие императоры, намеренно разжигал борьбу цирковых партий, чтобы расколоть народные массы, не дать им сплотиться. Византийское правительство всегда стремилось использовать столкновения димов и направить их по выгодному для него руслу. В столкновениях димов и центральной власти проявлялась также борьба автократического правительства и связанных с античным муниципальным строем политических организаций свободных горожан [601] G. Ostrogorsky. History of the Byzantine State. Oxford, 1956, p. 66–67. . Но едва в борьбу втягивались широкие слои населения и она начинала угрожать трону, правительство тотчас принимало меры против обеих партий. В случае опасного усиления одной из них императоры могли опереться на другую, и таким образом разделение на факции в какой-то мере служило для правительства гарантией против совместного выступления всего народа [602] S. Winkler. Zur Problematik der Volksbewegungen unter Justinian. — «Studii clasice», III, 1961, p. 429–433. .

Однако такого рода надежды сбывались далеко не всегда: нередко народные массы, ломая расчеты императоров, а равно и своих собственных партийных вождей, объединялись и действовали сообща против ненавистных правителей.

Ярким примером подобного объединения низших слоев обеих партий в борьбе против правительства является народное восстание 532 г. в Константинополе, известное под названием «Ника». Это название оно получило от того, что во время восстания повсюду в столице раздавался клич-пароль восставших — «Ника» («Побеждай!»), по которому они узнавали друг друга. Это было сделано, как говорит Малала, чтобы к ним не примешались солдаты или экскувиты [603] Iоan. Malal., p. 474. . Особая опасность восстания Ника для византийского правительства состояла в том, что на этот раз демагогическая политика раскола народа на партии потерпела полный крах и сама столица империи стала ареной невиданного по силе и размаху народного движения, поколебавшего трон Юстиниана.

Восстание Ника оставило глубокий след в памяти современников и было описано в трудах многих историков и хронистов. Не сохранилось, однако, ни одного произведения, написанного в сколько-нибудь сочувственных тонах по отношению к народным массам. Всех историков, писавших об этом событии, роднит общая ненависть к восставшей «черни». Из трудов современников и очевидцев восстания Ника наибольшее значение имеют: Хроника Иоанна Малалы, произведения Прокопия, Иоанна Лида, Псевдо-Захарии Митиленского, анонимного автора Пасхальной хроники. Некоторые интересные дополнительные сведения дают краткие хроники комита Марцеллина и Виктора Тонененского. Из сообщений более поздних авторов особое внимание привлекают данные Феофана, Зонары, отчасти Георгия Кедрина (Скилицы), в произведениях которых использованы ценные, не дошедшие до нас источники.

Поскольку восстание явилось результатом очень сложной политической и религиозной борьбы и в нем приняли участие разные социальные слои, оно получило совершенно неодинаковую политическую интерпретацию различных авторов. Рассказ о восстании ведется ими с позиций различных социально-политических группировок, и поэтому мы встречаемся в сочинениях византийских авторов с противоречивой, иногда прямо противоположной оценкой событий 532 г.