Владимир Малышев - Петербург: необыкновенные биографии [Город и его великие люди] [litres]

Однако осенью 1861 года Бакунин совершил смелый побег через Восточную Сибирь, Японию и Америку в Лондон. Там его восторженно встретили Герцен и Огарев и тут же приняли в состав издателей «Колокола», ставшего связующим звеном между русскими и польскими революционными силами. Бакунин участвовал в морской экспедиции, намеревавшейся доставить из Англии оружие для повстанцев. Потом пытался склонить легендарного героя Италии Джузеппе Гарибальди к участию в польском восстании. Он вербовал сторонников, создал «Альянс социалистической демократии», имевший секции в Швейцарии, Испании, Италии и Франции, который вошел потом в «Интернационал» Маркса.

В это время Бакунин познакомился с Сергеем Нечаевым, объявившимся в Женеве, и помогал ему (Нечаев после создал в России печально знаменитую «Народную расправу», призывавшую к немедленной революции, к движению в разбойный мир, к организации бунтов, к террору. Летом 1871 года, когда газеты опубликовали подробные отчеты открытого процесса над нечаевцами, убийцами своего засомневавшегося товарища, для определения руководителя у Бакунина нашлось только одно слово – «мерзавец»).

Но все-таки сам Бакунин не унимался. В сентябре 1870 года он стал одним из руководителей Комитета общественного спасения в революционном Лионе. Бакунин горячо приветствовал Парижскую Коммуну. Революционная анархистско-социалистическая концепция Бакунина была изложена им еще в 1868 году на страницах русской эмигрантской газеты, программа формулировала задачи освобождения умственного (распространение в народе атеизма и материализма), социально-экономического (передача средств производства земледельческим общинам и рабочим ассоциациям) и политического (революционная замена государственности свободной федерацией вольных рабочих как земледельческих, так и фабрично-ремесленных артелей). Предполагалось также осуществить полную волю всех народов ныне угнетенных империей, с правом полнейшего самораспоряжения.

Бакунин резко критиковал Маркса и пророчествовал, что реализация идеи диктатуры пролетариата неизбежно выльется в деспотическое управление массами со стороны «незначительной горсти привилегированных избранных или даже не избранных».

Но и его утверждения о том, что свобода может быть создана только свободой, т. е. всенародным бунтом и вольной организацией рабочих масс снизу вверх, – тоже, как показал провальный опыт анархистов XX века в России, Испании и т. д., оказалась дорогой, ведущей в никуда.

К концу жизни Бакунин стал испытывать денежные затруднения, пошатнулось здоровье, все его проекты потерпели неудачу. Кончилось все тем, что пылкий революционер-анархист написал покаянное письмо царю. «Государь! – каялся Бакунин. – Я – преступник великий и не заслуживающий помилования! Я это знаю, я, если бы мне была суждена смертная казнь, принял бы ее как наказание достойное, принял бы почти с радостью: она избавила бы меня от существования несносного и нестерпимого. Но граф Орлов сказал мне от имени Вашего императорского величества, что смертная казнь не существует в России… Пусть каторжная работа самая тяжкая будет моим жребием, я приму ее с благодарностью…

Другая же просьба, государь! Позвольте мне один и в последний раз увидеться и проститься с семейством… Потеряв право называть себя верноподданным Вашего императорского величества, подписываюсь от искреннего сердца. Кающийся грешник Михаил Бакунин».

Александр Бутлеров долго жил в Петербурге на 8-й линии Васильевского острова. Он был великим химиком, а еще и крупным ботаником, искусным пчеловодом, разводил чай в Грузии. Но, несмотря на свой ученый ранг академика, прославился как горячий сторонник спиритизма, ожесточенно споря об этом с другим великим химиком, Дмитрием Менделеевым.

Родился Александр Михайлович в семье офицера в отставке, участника войны 1812 года. Учился в гимназии в Казани, потом поступил в Казанский университет. Химией увлекся с ранних лет и еще в пансионе ставил опыты, то пытаясь добыть порох, то изготовить бенгальские огни. Один такой эксперимент закончился взрывом, и юный экспериментатор был сурово наказан. Его поставили в угол с иронической табличкой на груди: «Великий химик!». Однако великим химиком он и стал. Скоро Бутлеров возглавил преподавание химии в Казанском университете, был назначен его ректором. Ездил во Францию и Германию, где усовершенствовал свои знания. Защитил докторскую диссертацию об эфирных маслах, а в 1869 году переехал в Петербург, где в 1874 году его избрали академиком Петербургской академии наук.

В историю мировой науки Бутлеров вошел прежде всего как автор теории химического строения веществ. Она позволила объяснять и предсказывать многие химические превращения. Огромный резонанс в научном мире вызвала его книга «Введение к полному изучению органической химии». Бутлеров считается создателем первой школы русских химиков.

Петербургский профессор химии был очень разносторонним человеком. Он получил еще известность как выдающийся ботаник, выращивал в своем имении цветы, а его первая диссертация была посвящена бабочкам, увлекался пчеловодством. Его книга «Пчела, ее жизнь и правила толкового пчеловодства» стала настольной среди пчеловодов России. Он основал журнал «Русский пчеловодный листок», а еще занимался выращиванием чая в Грузии.

Бутлеров имел бурный общественный темперамент, был горячим сторонникам женского равноправия и участвовал в создании в Петербурге Высших женских курсов. Был блестящим оратором, с большим искусством читал лекции, дамы на них ходили, как в театр. Бутлеров обладал добродушным открытым характером, был всегда рад помочь каждому. Несмотря на то что в детстве едва не умер от тифа, обладал огромной физической силой. Говорят, что в химической лаборатории в Казани долго хранилась железная кочерга, которую Бутлеров согнул в виде буквы «Б».

Были у великого химика и странные увлечения. Однажды в Абрамцеве, имении двоюродного брата его жены философа и писателя Аксакова, его пригласили на спиритический сеанс. В результате Бутлеров так увлекся спиритизмом, что чуть ли не забросил химию. В то время в Петербурге, да и в других европейских столицах, многие увлекались столоверчением, проводили таинственные сеансы «общения с духами умерших». Спиритизмом интересовались многие знаменитости: Достоевский, Толстой, Гюго, Дюма. Однако Бутлеров подошел к этой проблеме как серьезный ученый. Долго не верил, сомневался, проверял, а потом стал горячим сторонником спиритов. «С фактами не спорят!» – заявил он, разводя руками, своему другу профессору Вагнеру, который тоже стал преданным спиритом. Вскоре Бутлеров опубликовал «Сборник статей по медиумизму», в котором решительно отстаивал свое увлечение. Вместе с Аксаковым и Вагнером они начали устраивать в Петербурге регулярные спиритические сеансы, приглашая на них знаменитых медиумов из Англии и Франции, расширяя круг своих адептов.