Владимир Малышев - Петербург: необыкновенные биографии [Город и его великие люди] [litres]

Интерес Рериха к Востоку возник не на пустом месте. В Петербурге еще в годы его юности царило повальное увлечение буддизмом и мистическими культами. При дворе был принят французский маг и прорицатель Папюс, тибетский врач Бадмаев. Интересовался мистическими учениями и сам Николай II, посетивший Индию во время своего путешествия на Восток и привезший с собой огромную коллекцию предметов буддистского культа. В 1893 году в залах Зимнего дворца была устроена специальная выставка. В 1911 году в Петербурге построили первый тибетский храм. На русский язык были переведены многие философские книги Индии, труды об истории Тибета и его чудотворцах, которыми увлекся Рерих. Его захватили индийские метафизические доктрины, их связь с древней культурой России. Часто спиритические сеансы со «столоверчением» устраивались и в среде художников, Рерих был их энтузиастом. Но если его приятели – Бенуа, Грабарь, Дягилев – относились к сеансам иронически, Рерих считал спиритизм «серьезным духовным феноменом». Мистические видения посещали его жену Елену Ивановну. Однако Русская православная церковь считала увлечение Рериха буддизмом и мистическими культами ересью, и его отлучили от церкви.

После ужасов мировых войн и революции в России Рерих настойчиво искал универсальную формулу спасения человечества и нашел ее в том, что «красота спасет мир», а красота – это искусство. Такую идею он страстно проповедовал всю оставшуюся жизнь в своих книгах и творчестве. На основе выдвинутого им так называемого «пакта Рериха» в 1954 году в Гааге был подписан заключительный акт Международной конвенции по защите культурных ценностей. Сразу же по окончании войны художник запросил визу на въезд в Советский Союз, но 13 декабря 1947 года умер в Наггаре. В долине Кулу, на месте погребального костра, был установлен большой прямоугольный камень, на котором высечена надпись: «Здесь было предано огню тело Махариши Николая Рериха – великого русского друга Индии. Да будет мир».

В журнале «Нива», издававшемся когда-то Петербурге, была опубликована фотография с изображением королевского войска в Сиаме, которая поразила бы каждого: туземные солдаты в чалмах, но в русских защитного цвета гимнастерках и в высоких сапогах!

Объяснение оказалось простое: дело в том, что российского императора и тамошнего короля Гулалонгкорна связывала тесная дружба, начавшаяся во время поездки Николая II, еще в роли наследника престола, на Восток. В результате произошла одна невероятная романтическая история, участниками которой стали петербургская красавица Катя Десницкая и сиамский принц Мага Чакра-бон – один из сыновей короля. Как же это случилось?

В начале прошлого века Сиам был королевством в центральной части Индокитайского полуострова между британскими и французскими владениями. Во время спора с Францией король Гулалонгкорн, замыслив какую-то хитрую политическую комбинацию, отдал одного из своих сыновей на учебу в Россию. В Петербурге Мага Чакрабон был определен в Пажеский корпус и поставлен на иждивение государя императора. Николай считал его своим приемным сыном и часто приглашал на обеды в Зимний дворец.

После окончания с отличием курса принц поступил в Академию Генерального штаба, стал офицером и надел русский мундир. Но он был молод, и думал, конечно, не только об учебе и военной карьере. Мага Чакрабон быстро выучил русский язык, читал Блока и Бальмонта в подлиннике и начал ухаживать за русскими барышнями, танцуя на блестящих балах, которые часто давали в те времена во дворцах знати, куда для него, как наследника экзотического престола и царского фаворита, были широко распахнуты все двери.

В учебе, службе, светских раутах и парадах время летело незаметно. Разумеется, заморский принц не мог не поддаться магии русских красавиц. Ходил слух, что одно время он увлекся было балериной Мариинского театра Матильдой Кшесинской. Но из этого ничего не вышло, так как к ней был неравнодушен сам Николай II.

Но тут Мага Чакрабоном овладела новая и уже роковая страсть. Вот как описал ее начало популярный в советские времена прозаик Константин Паустовский: «На одном балу желтолицый принц увидел Весницкую (писатель приводит ее фамилию с ошибкой. Подлинная фамилия красавицы – Десницкая. – Прим. авт.). Она танцевала вальс, перекинув себе косы на грудь и надменно поглядывая из-под полуопущенных ресниц синими глазами. Принц был очарован».

А точнее – влюбился без памяти. Он писал ей стихи, засыпал цветами, а потом предложил руку и сердце, забыв о законах своей страны, запрещавших браки с особами некоролевской крови. Однако северная красавица… ответила принцу отказом. Катя Десницкая была сиротой из бедной семьи, жила в Петербурге у родственников и о браке с особой королевской фамилии не могла и мечтать. А может, этого не позволила ей сделать природная гордость…

Вскоре, став медсестрой, отважная Катюша отбыла на войну с Японией. Вернулась она оттуда с Георгиевским крестом. И только тогда дала согласие. Потому что Мага Чакрабон продолжал все так же настойчиво за ней ухаживать. «От судьбы не уйдешь!» – наверное, подумала красавица. И тут, как сообщает в своих воспоминаниях другой популярный писатель Виктор Шкловский, к Мага Чакрабону якобы примчался запыхавшийся французский консул. – Ваше императорское высочество, – почтительно сказал он, – сиамский император, родитель ваш, в Бозе почил. Ввиду смерти старших братьев ваших получена телеграмма: ваше императорское высочество вызываются занять императорский престол.

Мага Чакрабон уже привык к снегам Петербурга и его роскошным дворцам, ему вовсе не хотелось покидать Россию, однако оставить своих подданных без короля он тоже никак не мог. А потому тут же пустился в обратный путь на Восток, захватив с собой красавицу Катю. В России они обвенчаться не могли, потому что для этого заморскому принцу надо было принять православие. По этой причине брак был заключен по дороге в Сиам в Константинополе в греческой церкви.

О дальнейшей жизни синеглазой красавицы Кати в королевстве Сиам есть две версии. Первая – романтико-трагическая, в подробностях описанная уже упомянутыми Шкловским и Паустовским. Согласно ей, оказавшись в Сиаме, Мага Чакрабон тут же стал заводить там петербургские порядки. И прежде всего он одел королевское войско в русскую военную форму: гимнастерки и высокие сапоги, которые выписал из России, хотя такая амуниция мало подходила для тропического климата. Да и смотрелись смуглые солдаты на фоне боевых слонов в такой форме, прямо скажем, несколько странновато.