Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

Именно с событиями 1475–1476 гг. большинство исследователей связывают прекращение даннических отношений ( Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 118 и след.; Павлов П.Н. Решающая роль вооруженной борьбы… С. 194). В.Д. Назаров, напротив, настаивает на гипотезе о сохранении этих отношений до самого конца 70-х гг. (Конец золотоордынского ига. С. 114).

ПСРЛ. Т. 25. С. 323.

Там же. С. 196–197.

Османская империя… С. 75.

Сб. РИО. Т. 41. № 3. С. 14–15.

Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 115; Османская империя… С. 75.

Сб. РИО. Т. 41. № 4. С. 14–16.

Там же. № 5. С. 16–24. — Князь Звенец Звенигородский из рода потомков черниговских князей, давно потерявших свой суверенитет. Его дед князь Александр Звенигородский в 1408 г. перешел на службу к великому князю Василию Дмитриевичу из Путивля (ПСРЛ. Т. 25. С. 237); отец, Иван Александрович, был боярином Василия Темного (АСВР. Т. I. № 201. С. 144). В июне 1451 г. в качестве наместника на Коломне он неудачно пытался оборонять переправы через Оку и, «убоявся, вернуся назад», открыв тем самым путь к Москве татарам Сеид-Ахметовой орды во главе с «царевичем» Мазовшей (ПСРЛ. Т. 25. С. 271). Гораздо лучше проявил себя князь Иван Александрович как князь-наместник Пскова (третий по счету): при его отъезде осенью 1465 г. псковичи били ему челом, «дабы ся остал» (ПЛ. Т. 1. С. 75). Сам Иван Звенец в 1468 г. участвовал в походе на Казань во главе Устюжского полка (ПСРЛ. Т. 25. С. 280). В походе на Новгород в 1477 г. он — пристав у касимовского царевича Даньяра (ПСРЛ. Т. 25. С. 316). Посольство князя Звенца — первый известный нам случай, когда ответственнейшая дипломатическая миссия возлагается на представителя удельнокняжеского рода. Впоследствии Звенец ходил в 1489 г. в поход на Вятку во главе устюжан (ПСРЛ. Т. 37. С. 96), в 1490 г. участвовал в чине окольничего в приеме имперского посла (ПДСИ. С. 26), в 1495 г. сопровождал великого князя в Новгород (РК. С. 44). 11 октября 1496 г. князь Звенец отправился в свое второе и последнее посольство в Крым (Сб. РИО. Т. 41. № 49. С. 223). Из этого посольства он не вернулся, приехавшие в Москву в августе 1498 г. его спутники сообщили, что «князя Ивана в Перекопи не стало» (Сб. РИО. Т. 41. № 56. С. 253). Князь Иван Звенец, на долю которого выпало заключить один из важнейших международных договоров Русского государства, — один из первых русских дипломатов. Как и его современники, он не был профессионалом в собственном смысле слова, но в его службах дипломатическая деятельность все же выступала на первый план. Как и миссии Темеши и Белого, это посольство не отражено в Московской летописи, что говорит о неполноте официальной информации, предоставляемой летописцу.

Сб. РИО. Т. 41. № 5. С. 19–20.

В.Д. Назаров достаточно правдоподобно относит эти события (не датированные в восточных источниках) к 1477–1479 гг. и связывает с ними отсрочку решительного похода Ахмата на Русь (Конец золотоордынского ига. С. 109, примеч. 22).

Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды // Учен. зап. Мордов. гос. унта. Саранск. 1960. Вып. XI (1). С. 269; Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 35.

В течение 70-х гг. русско-литовские отношения продолжали обостряться. Осенью 1473 г. «литовские люди» из Любутска убили князя Семена Одоевского, служившего русскому государству (ПСРЛ. Т. 25. С. 301). Это — одно из проявлений почти непрерывной пограничной войны между Литвой и Русью. Переговоры Казимира с Ахматом кроме русских летописей отразились в Литовской метрике. Из нее выясняется, что к Ахмату ездил литовский посол Стрет, который привел его к союзной присяге (РИБ. СПб., 1910. Т. 27. Стб. 348). Польский хронист Стрыйковский также сообщает о переговорах через Стрета (см.: Рогов А.И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения: (Стрыйковский и его хроника). М., 1966. С. 217).

Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. С. 42.

См.: Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 116–118.

Ведя переговоры с Русским государством, Менгли одновременно пытался договориться о союзе с Казимиром. Об этом свидетельствует, например, посольство Ази-Бабы к королю в 1479/80 г. Крымский посол принес присягу «у брадстве и у приязни з великим королем Польским и великим князем Литовским» и должен был заключить договор на началах: «кто будет цару непрятель, то и великому королю неприятель; а кто великому королю неприятель, то тот и цару неприятель» (РИБ. Т. 27. Стб. 329–330).

Cб. РИО. Т. 41. № 4. С. 15–16; см.: Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 116, 117.

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

Там же. С. 326.

Там же. СПб., 1913. Т. 18. С. 267.

Основываясь на Воскресенской летописи, К.В. Базилевич (а вслед за ним и В.В. Каргалов) относит появление известий о начале похода к февралю 1480 г., что не подтверждается летописными текстами XV в. Ср.: Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 130; Каргалов В.В. Конец ордынского ига. С. 80–81.

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 18. С. 267.

Там же. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 18. С. 267. — Московская летопись формулирует это положение иначе: «…послы царевы у короля беша» (там же. Т. 25. С. 327).

Там же. Т. 18. С. 267; т. 25. С. 327. — Отсюда вытекают ошибочность, а следовательно, и вторичность сообщения Московской летописи о пребывании «царевых» послов у короля, а не наоборот.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 214.

Там же. Т. 24. С. 198–199. — Беспута — правый приток Оки, впадающий в нее между Серпуховом и Каширой. Наличие волости за Окой — важный факт, свидетельствующий о распространении русской колонизации на юг, в сторону плодородных земель Дикого поля.

Там же. С. 199.

Там же. Т. 26. С. 262.

Там же. С. 263.

Там же.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 203; т. 23. С. 128; Т. 24. С. 151.

«Тихо велми», «царь же идяше медленно, а все короля ожидая» (ПСРЛ. Т. 25. С. 327; т. 18. С. 267).

Беспута неоднократно являлась объектом нападений ордынцев. Так, летом 1468 г. «татарове польстим разбиша сторожев наших в Поле, и пришед без вести, и взяша Беспуту и множество полону взявше, отъидоша» (ПСРЛ. Т. 24. С. 187).

ПСРЛ. Т. 18. С. 267. — Московская летопись относит это событие к 23 июня, что неверно: воскресенье приходилось на 23 июля.

От верховьев Дона до Коломны — около 120 км, до Каширы — около 90 км, до Серпухова — около 120 км.