Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

ПСРЛ. Т. 25. С. 321.

Там же. Т. 24. С. 199.

Там же. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 340.

В Московской летописи эти слова отсутствуют.

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 24. С. 199–200.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 346.

Там же. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 26. С. 264.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 346.

Там же. Т. 25. С. 209–210.

Там же. С. 268.

Там же. С. 260.

Там же. С. 279.

Там же. Т. 20, ч. 1. С. 339.

«Княгиня великая Софья поиде с детьми своими и со всеми людьми к Дмитрову и оттоле в судех к Белу озеру» (ПСРЛ. Т. 26. С. 264).

Следует отметить характерную квалификацию отъезда великой княгини Софьи с детьми как «бегства».

ПСРЛ. Т. 26. С. 264.

Необходимо вспомнить, что в тревожные дни июля 1445 г., после поражения русских войск под Суздалем и пленения великого князя Василия Васильевича, настроение черных людей в Москве было аналогичным: «…чернь же, худые люди, шедше биша челом великой княине Соѳьи (Витовтовне. — Ю.А. ) и Марии… сидѣли им с ними или камо хотять и те бежати? Княини же великая Соѳиа и княини великая Мария с прочими княинями обѣщашеся сидѣти с ними в осадѣ (ПСРЛ. Т. 20, Ч. 1. С. 258).

ПСРЛ. Т. 20, ч. 1. С. 345.

Не забудем, что Москва уже почти тридцать лет не видела врага под своими стенами. Поколение москвичей, жившее в 1480 г., могло знать о страшных татарских ратях, связанных с сожжением посада, только по детским воспоминаниям и по рассказам отце».

Едва ли можно, например, на основании этих слов определить время прекращения выплаты ордынского «выхода», как это пытается делать В.Д. Назаров. Во-первых, «нынеча» — не обязательно указание на этот год; это слово в разговорном языке имеет более широкое и менее определенное значение: сейчас, теперь, в настоящее время. Текст летописи можно перевести так: «А теперь разгневав царя, выхода ему не платив» (т. е. разгневал царя «теперь», а сколько времени не платил «выхода», не указано). Во-вторых (и это главное), текст Софийско-Львовской летописи, конечно, не дословная запись подлинных слов горожан, а изложение их летописцем. Ср.: Назаров В.Д. Конец золотоордынского ига. С. 117, примеч. 59.

Вообще идейное влияние «Послания на Угру» на летописную традицию чрезвычайно велико. Наиболее прямолинейно и до нелепости наивно оно отразилось в Архангелогородском летописце: великий князь «убоявся противу царя стояти и побеже от Угры к Москве и на Белоозеро за великою княгинею, и удержа его владыка Васьян Рыло, а ркучи так: "Князь великий, не бегай; яз иду против татар, а ты живи на Москве". И тако укрепи его» (ПСРЛ. Т. 37. С. 94).

ПСРЛ. Т. 20, ч. 1. С. 203; т. 25. С. 207; см.: Тихомиров М.Н. Средневековая Москва… С. 223–231; Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства… С. 640–646.

ПСРЛ. Т. 25. С. 263; Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства… С. 779–784.

Ср.: Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства… С. 877, 881.

Ср.: Тихомиров М.Н. Средневековая Москва… С. 235; Назаров В.Д. Конец золотоордынского ига. С. 120.

Ввиду этого трудно согласиться с М.Н. Тихомировым (а также с Л.В. Черепниным и В.Д. Назаровым, разделяющими ту же позицию), что именно «волнения московских горожан» заставили Ивана III отказаться от пассивного сопротивления татарам ( Тихомиров М.Н. Средневековая Москва… С. 237). Фактически, как мы видим, стратегическая линия борьбы с Ахматом была выработана и осуществлялась задолго до волнений, и позиция горожан в принципе совпадала с этой линией.

Алексеев Ю.Г. Московские горожане и победа на Угре // Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1985. Вып. 9. С. 112–125.

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

Там же. Т. 24. С. 199.

Там же. Т. 20, Ч. 1. С. 345.

Эту дату принимает В.Д. Назаров (Конец золотоордынского ига. С. 118).

ПСРЛ. Т. 30. С. 137.

Этим фактом опровергается мнение В.Д. Назарова о том, что великий князь отправился в поход только после получения известия о первой победе ( Назаров В.Д. Конец золотоордынского ига. С. 118; Клосс Б.М., Назаров В.Д. Рассказы о ликвидации ордынского ига… С. 287, примеч. 17).

К числу известий Софийско-Львовской летописи, не подтверждаемых никакими другими источниками, относится рассказ о конфликте между великим князем и Иваном Молодым. Последний, получив письменное приказание отца, «чтобы часа того был на Москве», вместо этого «мужество показа, брань приа от отца, а не еха от берега». Тогда великий князь приказывает князю Холмскому «его поймав привести к себе». Но князь Холмский тоже не исполняет приказания, а увещевает непослушного наследника и слышит его гордый ответ: «…леть ми зде умерети, нежели к отцу ехати» (ПСРЛ. Т. 20, ч. 1. С. 345–349). Не говоря уже о том, что этот эффектный ответ — парафраза знаменитых слов Андрея Мономашича, цитируемых Ипатьевской летописью под 1140 г. («лепьши ми того смерть… нежели Курьское княжение»), сама ситуация, рисуемая рассказчиком, ни в коей мере не соответствует известным нам фактам, приводимым другими летописцами. Надо думать, что красочный рассказ Софийско-Львовской летописи в этой своей части — не что иное, как художественное творчество, не чуждое при этом литературных штампов. Тем не менее некоторые исследователи безоговорочно принимают указанное известие. См., напр.: Назаров В.Д. 1) Конец золотоордынского ига. С. 116, 118; 2) Свержение ордынского ига на Руси. С. 50–51; Тихомиров М.Н. Средневековая Москва… С. 233–234; Черепнин А.В. Образование Русского централизованного государства… С. 880–881. — В противоположность им Р.Г. Скрынников с достаточным основанием считает этот рассказ сплошным вымыслом (На страже московских рубежей. С. 30).

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

Кременец, Опаков (одно из самых узких мест на Угре) и Калуга образуют треугольник со сторонами примерно по 60–70 км. Гонец с донесением может достигнуть Кременца с любого места внутри треугольника менее чем за день.

Кременец (в настоящее время рабочий пос. Кременск) стоит на высоком, обрывистом берегу р. Лужи, среди покатых холмов, окруженных лесом. Лесистая местность вообще неблагоприятна для развертывания конницы, что, вероятно, учитывалось русским командованием. На левом берегу Лужи до сих пор можно видеть четырехугольное, почти правильной формы городище с высокими боками, производящими впечатление насыпных. Может быть, это часть укреплений, возводившихся в 1480 г. Никаких археологических раскопок в этом районе, насколько мне известно, не производилось. Стратегические достоинства Кременецкой позиции верно оценил польский историк Ф. Папэ: она была «превосходна, ибо не только служила резервом для корпусов над Угрой, но еще заслоняла Москву со стороны Литвы» (цит. по: Пресняков А.Е. Иван III на Угре. С. 289).