Сергей Свечников - Присоединение Марийского края к Русскому государству

Проблема присоединения Марийского края к Русскому государству затронута и в работе ученого-краеведа Н.А. Спасского (1846–1920) «Очерки по родиноведению». Автор помимо письменных источников использовал значительный фольклорный материал и, надо сказать, при этом сам создал новый миф. В «Очерках» содержится рассказ о том, что лугомарийский сотный князь Мамич-Бердей якобы основал марийское царство и сделал его столицей неверно отождествленный с Мало-Сундырским городищем Чалымский городок. (Через несколько лет другой казанский исследователь М.Г. Худяков (1894–1936) добавил к этому ошибочную версию о приглашении Мамич-Бердеем ногайского мурзы Али-Акрама). В целом Н.А. Спасский следовал установкам официальной российской исторической науки того времени, оправдывая восточную политику Московского государства задачами обеспечения безопасности страны [18].

Заметный вклад в изучение процесса присоединения марийцев к русским государственным образованиям внесли и другие вятские историки-краеведы, использовавшие в своих исследованиях сведения из различных источников — письменных, фольклорных и археологических материалов. Значительное внимание они уделяли взаимоотношениям между Вятской землей и луговыми марийцами в XII–XVI вв. Можно выделить работы А. А. Андриевского (1845–1902), Н.П. Бехтерева, С. Васильева, А.В. Верещагина (1835–1908), А.И. Вештомова (1768–1825), А.А. Спицына (1858–1931) [19].

Значительный интерес представляют работы костромских и нижегородских краеведов, использовавших помимо известных источников также уникальные материалы по истории русской колонизации земель северо-западных марийцев [20].

Во второй половине XIX в. начала зарождаться национальная историческая наука у народов Среднего Поволжья — татар, чувашей, марийцев. Первым историком-краеведом из мари можно считать учителя-миссионера, просветителя И.Я. Молярова (1843–1910). На основе своих знаний по русской истории и собранного им самим фольклорного материала он написал историю вхождения горных марийцев в состав Русского государства. Придерживаясь русофильских позиций, он утверждал, что в Казанском ханстве марийское население подвергалось тяжелому гнету и стремилось войти в состав Русского государства, «где не притесняют своих подданных», полагал, что падению Казани горные марийцы «возрадовались столько же, как и русские» [21].

Другой собиратель фольклора (чувашского и марийского) ученый-самоучка С.М. Михайлов (1821–1861) тоже показывал присоединение Горной стороны к Русскому государству как освобождение от татарского ига [22].

После первой российской революции 1905–1907 гг., на волне подъема либерально-демократического движения, началось пробуждение национального движения, и это определенно отразилось на характере освещения проблемы присоединения поволжских народов к Русскому государству национальными историками. Так, чувашский историк Г.И. Комиссаров (1883–1969), следуя в основном выводам Н.А. Фирсова, полагал, что чуваши были свободолюбивы и присягнули Москве не без давления «со стороны князей-соплеменников, сторонников Москвы» [23].

Особый, отличный от официальной русской историографии взгляд на историю присоединения народов Среднего Поволжья к России сложился у татарских историков конца XIX — начала ХХ вв. Как правило, в их работах внешняя политика татарских ханств (в первую очередь, Казанского) освещалась с апологетических позиций, марийцы (черемисы) рассматривались как верные союзники татар [24].

С рубежа 1910–1920-х гг. начался третий этап развития историографии присоединения Марийского края к Русскому государству, который длился до начала 1930-х гг. Это был период, когда русоцентризм на время перестал доминировать. Очевидно, это было связано с либеральной национальной политикой большевиков в первые годы существования Советского государства. Кроме того, марксистско-ленинская методология начального этапа развития советской исторической науки предполагала негативное освещение почти всех этапов и эпизодов истории внешней политики царской России.

Вместе с тем в первые годы Советской власти историческая наука пока еще не подвергалась мощному идеологическому прессингу. В Советской России продолжали работать представители старой школы русских историков. В частности, А.Е. Пресняков (1870–1929) рассматривал причину подчинения русскими поволжских «инородцев» в рамках решения задач обороны восточных рубежей страны и «территориального самоопределения Великорусского государства» [25].

Казанские профессора Н.В. Никольский (1878–1961) и Н.Н. Фирсов (1864–1934) дальше развили идеи, обозначенные в свое время Н.А. Фирсовым. Н.В. Никольский, автор монографии «История мари (черемис)», опираясь на широкий круг источников (в основном на письменный и фольклорный материал), проследил ход присоединения марийцев с самого начала русской колонизации вплоть до конца XVI в., когда марийцы «окончательно оставили мысль о полной самостоятельности». В определенной степени он встал на позиции марицентризма. В частности, он несколько преувеличивал роль марийского народа в истории Казанского ханства. В целом Н. В. Никольский освещал средневековую марийскую историю объективно, без серьезных искажений [26].

Отошел от русоцентристского подхода и Н.Н. Фирсов. В своей работе «Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья» он взвешенно рассмотрел ход русско-казанских отношений и присоединения Среднего Поволжья к Русскому государству. Видное место он отвел показу роли марийцев в сопротивлении установлению власти русского царя в Казанском крае. Принципиально новым было то, что Н.Н. Фирсов стал применять классовый подход. В частности, он выделил два течения в повстанческом движении 1552–1557 гг. — магометанско-аристократическое и народное, которые, тем не менее, стремились к одной общей цели — к восстановлению независимости Казанского ханства. При этом Н.Н. Фирсов полагал, что народные массы были более последовательными противниками Русского государства, нежели «охотно шедшая на московские приманки» местная знать, поскольку они боялись попасть под более тяжелый гнет. Несмотря на эти и другие спорные моменты, встречающиеся в работах ученого, можно утверждать, что Н.Н. Фирсов подошел к верному решению многих вопросов истории присоединения марийцев и других народов Поволжья к Русскому государству [27].

Традиции татарской исторической школы в первые послереволюционные годы развивал Г. Газиз (Г.С. Губайдуллин) (1887–1938), написавший выпущенную в 1919 г. «Историю татар». Он полагал, что марийцы и другие народы Казанского ханства были политически равноправны, указывал, что они при ханах «жили вольготно под управлением своих беков, в их хозяйство, нравы, обычаи и права никто не вмешивался». Осуждал агрессивную внешнюю политику Московского государства по отношению к Казанскому ханству. Причины повстанческого движения народов Среднего Поволжья в 1552–1557 гг. он видел во вмешательстве Русского государства во все дела поволжских народов, в антирусской пропаганде татарских господствующих слоев, связанных с Османской империей и Крымом. Марийцев считал наиболее преданными вассалами Казанского ханства [28].