Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В контексте Матфея Эдесского это событие имело место до начала военных действий, Аристакэс сообщает о завоевании Ани в 1045 г., а затем ретроспективно повествует о предшествовавших событиях. Согласно Скилице, Гагик отбыл к императору по окончании войны, когда он сдал свой город и заключил мир с византийским военачальником.

Широкий контекст армянских авторов не оставляет сомнений в том, что Гагик II покинул свою страну задолго до падения Ани. В то же время маловероятно, чтобы он предпринял этот шаг при отсутствии непосредственной угрозы.

Согласно Скилице, военные действия развивались следующим образом. Во главе византийской армии находился вест Михаил Иасит, катепан Иверии с 1038 г. (см. гл. V). Сведения об этом походе сохранились только у Скилицы (Аристакэс упоминает Иасита лишь в связи с его последующим правлением в Ани). Иасит, пишет греческий автор, выступил, стремясь выполнить в точности возложенную на него задачу, но Гагик оказал сопротивление [824] Скил., с. 435.93–436.6. . Тогда Иасит был смещен. Его преемником оказался паракимоман Николай, который еще в 1028 г. действовал против Баграта IV (см. гл. V). В 1042 г. императрица Зоя вторично назначила Николая доместиком схол Востока [825] Скил., с. 422.21–22; Guilland, 1967, с. 449. , а в то время, о котором идет речь, Николаю предстояло сломить сопротивление Гагика, пишет Скилица [826] Скил., с. 436. В своем LXXXIII послании Григорий Магистр обращается к сыну с призывом обрести мощь в войне, которую несет злобный старец Николай. Послание содержит 16 стихотворных строк и завершается прозаическим текстом, восхваляющим эти строки. Г. В. Абгарян считает, что в этом послании речь идет о паракимомене Николае, а Р. М. Бартикян видит здесь Николая Хрисилия Болгара. К сожалению, обе эти точки зрения достаточно уязвимы: старец назван в послании «болгарской ночной совой» — этот эпитет к Николаю-паракимомену как будто неприменим; Николай Булгар же в 1034 г. сражался против мусульман (а не армян). Мы не знаем, к какому именно сыну обращает свое послание Григорий Магистр, нет даже полной уверенности, что война происходит в Армении. См.: Абгарян, 1971; Бартикян, 1971; ср. Ангелов-Гюзелев, 1971, с. 47. . Одновременно император направил грамоту Абу-л-Асвару — «архонту Двина и Персармении, расположенной вдоль реки Араке», и предложил ему начать набеги на «Армению Великую и страну, подчиненную Гагику» [827] Скил., с. 436. 12–13; ср. с. 435. 84, 83. Отдельно обозначая владения Гагика — Ани и «Армению Великую», Скилица, возможно, имеет в виду раздел, осуществленный между Йовханнэсом-Смбатом и Ашотом IV, когда первому досталась столица с округой, второму — остальная часть царства. Владельческие права Гагика распространяются прежде всего на Ани, поскольку, в представлении Скилицы, он приходится сыном Йовханнэсу-Смбату, а не Ашоту IV, как было в действительности. .

Абу-л-Асвар I из династии Шеддадидов — эмир Двина (1022–1049; в 1049–1067 гг. — эмир Ганджи). В 1040 г. Абу-л-Асвар во главе огромного войска (Матфей Эдесский называет цифру 150 тыс.) вторгся в пределы Давита Безземельного. Тогда Давиту удалось получить помощь от Йовханнэса-Смбата, Баграта IV и царя Капана, и нашествие было отражено [828] Матф. Эд., с. 79–82. . Абу-л-Асвар совершал набеги на Анийское царство, хотя и был женат на сестре Гагика II (см. ниже) [829] Об Абу-л-Асваре cм.: Minorsky, 1953, с. 50 sq; Тер-Гевондян, 1965, с. 208–214. . Заручившись хрисовулом, подтверждавшим его права на крепости и селения Гагика, «которые удастся захватить по закону войны». Абу-л-Асвар всей своей мощью обрушился на Анийское царство. Скилица пишет, как, придя в отчаяние, Гагик заключил с паракимоменом мир; отдал свой город и при его посредничестве отправился к императору [830] Скил., с. 436–437. .

Выше было сказано, что военные действия против Ани начались в 1044 г., так что в рассказе Скилицы нашли отражение события двух лет: 1044-го и 1045-го. На основании этих данных время вступления в войну Абу-л-Асвара определить не удается. В изложении греческого хрониста, война против Ани кончилась тем, что Гагик заключил мир с паракимоменом Николаем и отправился в Константинополь. Армянские авторы освещают событие иначе. Гагик II покинул страну задолго до окончания военных действий, возможно уже в 1044 г. Правителем был оставлен католикос Петрос — Гагик «великой клятвой вверил ему все попечение страны» [831] Арист., с. 62. 3–4. . В изложении Матфея Эдесского, Петрос был назначен посредником между царем и Саргисом с его клевретами — «осведомителями» ( банатук ) Мономаха [832] Матф. Эд., с. 94. . Тот же автор сообщает следующее: когда горожане узнали, что Гагика не отпускают на родину, они напали на ромеев и нанесли им страшное поражение. После этого паракимомен зимовал в Олти, так что это событие должно было иметь место осенью 1044 г. [833] Матф. Эд., с. 96. .

Антивизантийские настроения в Армении были очень сильны. Потеряв надежду на возвращение Гагика, городская знать, не желая сдавать Ани византийцам, искала правителя, кому можно было бы вверить столицу. Сведения об этом сохранились только у Аристакэса Ластивертци. Фраза, касающаяся этого чрезвычайно важного момента в истории Ани накануне падения, по-разному толковалась как в текстологическом аспекте, так и с точки зрения своего реального содержания. В основном тексте обоих изданий «Повествования» значится: իսկ քաղաքացի գլխաւորքն որ նստէին յՄսի իթրև. տեսին թէ արգելաւ Գազիկ ի Յոյնս, տրվեցան հր թեմն ի Գաւիթ տալ զքաղաքն ի Դունացին, քանզի քոյրն Գաւթի կին էր նորա, երբեմն ի հազարատ թագաւորն Ափխազաց. В переводе: «А городская знать Ани, видя, что Гагик задержан в Греции, решила вверить город либо Давиту Дунаци (ибо сестра Давита была его женой), либо абхазскому царю Багарату». В разночтениях же содержится иной вариант: երբեմն ի Դաւիթ տալ զքաղաքն, երթ ե Ան ի Դու Լացին, քանզի քոյրն Դաւ թի կին էր նորա, երբեմն ի հազարատ թագաւորն Ափխազաց т. е. полагали сдать город либо Давиту, либо Дунаци (Двинскому), поскольку сестра Давита была его женой, либо Багарату… [834] см. Арист., с. 62. 19–22. Таким образом, первое чтение предполагает двух возможных владетелей Ани — Давита Двинского и Багарата Апхазского, второе чтение — трех: Давита, его зятя Двинского и Багарата. Какому бы чтению мы ни следовали, отождествление «апхазского царя Багарата» с Багратом IV представляется бесспорным. Последующие события показали, что Грузинское царство в какой-то мере даже реализовало свои права на Ани. Истолкование остальной части фразы намного труднее. Французский переводчик «Повествования» следовал второму чтению и полагал, что помимо Баграта IV Аристакэс имел в виду Ташир-Дзорагетского царя Давита Безземельного и двинского эмира Абу-л-Асвара [835] Arisdagues, 1864, с. 68–69. Подобное толкование было предложено еще М. Чамчяном (Чамчян, 1785, с. 932–933), оно широко распространено в литературе — см. например: Grousset, 1947, с. 578; Манандян, 1952, с. 23; Minorsky, 1953, с. 53. . Но в этом случае следует признать, что Абу-л-Асвар был женат на сестре Давита, тогда как в том же «Повествовании» Абу-л-Асвар назван зятем царя Ашота IV [836] Арист., с. 96. 10–11. (և էր Փեսայ թագաւորին Հայոց Աշոտոյ). Достоверность этого известия подтверждается таким важным источником, как «Джами ад-дуван» Мунеджима-Баши; здесь говорится, что одного из сыновей Абу-л-Асвара звали Ашот [837] Minorsky, 1953, с. 22. . Абу-л-Асвар был женат на дочери Ашота IV и сестре Гагика II, его сын Ашот был наречен по имени деда, и именно поэтому придворный поэт Катран Табризи называет другого сына Абу-л-Асвара — Фадла II — светильником дома Багратидов.