Алий Колесников - Завоевание Ирана арабами. (Иран при «праведных» халифах)

В отечественных и зарубежных исследованиях по раннему исламу ссылки на договоры довольно многочисленны [479] Чаще в трудах Г. Вейля, Н. А. Медникова, А. Батлера, Л. Каэтани, И. Шпербера, М. Хамидуллы, Л. И. Надирадзе (Н. А. Медников. Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов по арабским источникам. 1–4. СПб., 1897–1902; Л. И. Надирадзе. Хрестоматия по истории халифата; он же. К вопросу о феодализме в завоеванных арабами странах. — «Современная историография стран зарубежного Востока». М., 1975; G. Weil. Geschichte der Chalifen. Bd % 1–3; A. Butler. The Arab Conquest of Egypt and the Last Thirty Years of the Roman Dominion; L. Cаetani. Annali dell'Islam. Vol. 1–4. Milano, 1905–1911; J. Sperber. Die Schreiben Muhammads an die Stämme Arabiens. В., 1916; M. Ha midullah. The Muslim Conduct of State. Lahore, 1945). . Однако там они используются главным образом для развития того или иного положения автора, чаще выборочно [480] Исключение в этом ряду составляет работа И. Шпербера, специально посвященная посланиям пророка Мухаммеда к вождям арабских племен. , и недостаточно привлекаются для анализа социальной и военно-политической истории Ирана.

Попытаемся осветить здесь два момента:

а) что представляет собой договор как юридический документ в целом и каковы его структура и содержание;

б) значение договоров для анализа «мирного» завоевания (договоры как исторический источник).

Специфика содержащейся в договорах информации позволяет выделить их в самостоятельную группу источников, близких между собой по времени составления, сходных по композиции и часто имеющих единый формуляр.

В научной литературе по раннему исламу один и тот же термин «договор» (среднеперсидский термин mihrän/mihr), переводят то как «договор о мире», то как «договор о капитуляции», «договор о неприкосновенности», «охранная грамота». Хотя в зависимости от контекста термин мог действительно иметь одно из этих значений, однако понятие договора как юридического документа, как будет показано ниже, значительно шире каждого из перечисленных определений.

На территории сасанидского Ирана в годы арабских завоеваний договоры заключались между мусульманами (в лице арабского военачальника) и местным населением (в лице фактического правителя округа, провинции, населенного пункта; в качестве такового могли выступать дехкан, марзбан, мобед, а в районах с христианским населением — епископ или старейшины города).

Договор как документ, регулирующий отношения между победителями и побежденными, господином и вассалом, был известен и персам, и арабам задолго до вторжения мусульман в Иран. В «Карнамаке» Ардашира Папакана, сборнике легендарных и исторических деяний первого сасанидского царя, составленном в VI в., есть упоминание и о договоре (mihrān), и о нарушителях договора (mihrāndrūžīh):

«И Ардашир подумал о следующем: отправляюсь я в Армению и Азербайджан, потому что Йазданкард Шахразури с большим доблестным войском заключил договор с шахразурским краем, [и] тот ему подчинился» [481] Е. К. Ântiâ. Kârnâmak-i Artakhshir-i Pâpakân. Bombay, 1900, c. 26. .

Другой пример. Подданный Ардашира Михрак Анушзадан родом из Парса, воспользовавшись отсутствием своего патрона, совершает вооруженное нападение на его имение и опустошает его, уносит имущество и казну. Действия Михрака и его сообщников Ардашир расценивает как нарушение договора (mihrāndrūžīh) и принимает решение восстановить справедливость силой:

«Когда он услышал о таком нарушении договора Михраком и другими людьми Парса, он подумал, что сначала следует заняться борьбой с Кирмом, а затем отправиться на войну с Михраком» [482] Там же, с. 30. .

В глазах своих противников Ардашир тоже предстает клятвопреступником за нарушение договора с шаханшахом Ардаваном. Именно так его оценивают сыновья Ардавана в письме к сестре:

«…И то, что два твои несчастных брата, которых этот нарушитель договора в наказание заключил в тюрьму [и] которые молят о близкой смерти» (дословно: «просят найти смерть») [483] Там же, с. 42; H. S. Nуbегg. A Manual of Pahlavi, р. 1. Wiesbaden, 1964, с. 9 (текст). .

В «Сасанидском судебнике» имеется термин mihrdrūžih для обозначения нарушения контракта [484] А. Г. Периханян. Сасанидский судебник. Ер., 1973, с. 410, 498. , хотя там речь идет скорее всего о договоре между отдельными лицами, равными в правовом отношении; сфера применения этого договора совершенно иная.

Для арабов договор был хорошо известным документом, с помощью которого они уже задолго до Мухаммеда регулировали свои взаимоотношения с правителями соседних государств, улаживали межплеменные и религиозные распри [485] M. Hamidullah. The Muslim Conduct of State, с. 52, 54. . В Коране термин встречается в двух значениях: в зависимости от контекста он может означать или договор мусульман с язычниками [486] Коран IX, 1, 4, 7. , или же, чаще, «завет», договор с богом [487] Коран II, 27, 40, 80, 124, 125; VI, 153; VII, 102; XIII, 20, 25; XVII, 34; XXIII, 8; XXXIII, 15, 23; XLVIII, 10. . В мусульманской литературе по арабским завоеваниям термин употребляется главным образом в первом значении.

Целесообразность заключения договоров с местным населением (сирийцы, иранцы, армяне и др.) для мусульман и их союзников вытекала из подавляющего численного превосходства иноверцев над арабским войском. Для немусульман договор предоставлял возможность мирного разрешения вооруженного конфликта, когда другие, более почетные средства отстоять свободу и право на существование были исчерпаны.

В первые годы военной экспансии ислама договоры были, пожалуй, единственными официальными документами, регламентирующими взаимоотношения завоевателей с покоренным населением. В указах «праведных» халифов и их преемников Омейядов по социальным вопросам чувствуется влияние местной доисламской традиции и первых договоров с «язычниками». Договор периода арабских завоеваний фиксировал признание факта политического подчинения иноверцев мусульманской администрации, определял взаимные обязательства победителей и побежденных, устанавливал между ними мирные отношения. Если в посланиях-договорах пророка Мухаммеда срок действия некоторых документов (в частности, его договора с христианами Наджрана) устанавливался «до Судного дня», т. е. длительность действия его была неограниченной, то для времени экспансии ислама на восток у нас нет четкого указания на этот счет. На практике срок действия ограничивался тем промежутком времени, после которого одна из сторон нарушала договор, и он терял свою законную силу, аннулировался. Для мусульман соблюдение договора с иноверцами было обязательно до тех пор, пока «язычники» не нарушали его первыми. Этот пункт нашел свое отражение в Коране [488] Коран IX, 4: «Они не ущемили вас в чем-либо и не поддерживали никого против вас, поэтому соблюдайте договор с ними в течение их срока»; IX, 7: «И пока они прямы по отношению к вам, будьте и вы прямы к ним». Перевод четвертого стиха здесь несколько отличается от перевода И. Ю. Крачковского (Коран, с. 149); во втором примере мы целиком приняли интерпретацию И. Ю. Крачковского. . К авторитету Мухаммеда мусульманские историки и составители книг о харадже прибегали неоднократно, когда следовало подчеркнуть незыблемость договора и внушить правоверным уважительное отношение к муахидам — иноверцам, имеющим с ними договор [489] Л. И. Надирадзе, Хрестоматия по истории халифата, с. 22–23 (перевод из Абу Йусуфа). Указания на это имеются и в договорах-посланиях Мухаммеда к вождям арабских племен и правителям Аравии. .