Алий Колесников - Завоевание Ирана арабами. (Иран при «праведных» халифах)

Участники договора брали на себя ответственность за соблюдение его условий. Особенно это касалось побежденных, и мусульманские хроники учитывают главным образом факты нарушения договоров именно со стороны иноверцев; в период завоеваний такие случаи действительно были нередки. На их фоне эпизод, описанный у Куфи, в котором виновниками показаны арабы, заслуживает особого внимания. Содержание эпизода таково: во время боевых действий в Хузистане Абу Муса ал-Аш'ари послал из-под Тустара в Рам Хормузд два отряда, поставив перед ними задачу склонить население города к принятию ислама. Населению был дан шестимесячный срок для принятия решения, в течение полугода стороны должны были соблюдать перемирие. Соглашение было оформлено соответствующим договором. Но арабы напали раньше времени, завоевали город мечом, захватили и поделили между собой добычу и пленников. Восстановить нарушенный договор удалось только после вмешательства халифа Омара. Пленные были отпущены, имущество возвращено, но это вызвало недовольство в войске, лишенном приобретений. Вину за происшедшее свалили на полководца, и некоторое время спустя Абу Мусе пришлось лично явиться к халифу для объяснений [504] Куфи 2 (Хайдарабадское изд.), с. 11–12, 30. . По замыслу автора этот эпизод должен был прославлять справедливость и великодушие Омара ибн ал-Хаттаба. Однако в действиях халифа и его полководца заметно стремление любой ценой восстановить репутацию мусульманского войска в глазах иноверцев.

Источник не дает ответа на вопрос, приняло ли население Рам Хормузда ислам, и ничего не сообщает о его дальнейшей судьбе. Балазури также упоминает о перемирии и мирном договоре с арабами, но условия сохранения мира связывает не с исламизацией, как Куфи, а с уплатой фиксированной суммы дани (или налога) [505] Балазури, текст, с. 379. .

Имеются все основания предполагать, что сложившаяся форма договоров была не только выработана практикой взаимоотношений между конфликтующими сторонами, но и явилась результатом постоянного внимания халифа и его администрации к такому важному юридическому документу. Источники неоднократно сообщают, что тот или иной договор должен был утверждаться халифом [506] Например, договор, составленный рабом из мусульманского войска защитникам небольшой крепости в Парсе (Балазури, текст, с. 390; перс, перевод, с. 263). Халид ибн ал-Валид, завоевав Хиру и Айн ат-Тамр, направил заключенные с населением договоры на утверждение халифу Абу Бакру (Yahуab. Adam. Kitäb al-Kharäj..., с. 46; Балазури, текст, с. 248; перс, перевод, с. 45). . Не исключено, что некоторые договоры заключались непосредственно между халифом и местным населением, как о том свидетельствует Балазури [507] Например, договор халифа Омара ибн ал-Хаттаба с послами от Табасайна в Хорасане (Балазури, текст, с. 403; перс, перевод, с. 285). . Наконец, халиф был высшим авторитетом в решении спорных вопросов взаимоотношений победителей и побежденных; он определял поведение мусульман в отношении местного населения и в ряде случаев его правовой статус [508] Все это очень характерно для деятельности халифа Омара (см. его письма к мусульманской администрации в Саваде по поводу обращения с покоренным населением: Табари I, с. 2368–2371, 2427), с именем которого связывают проведение ряда реформ. .

Наличие договора с мусульманами давало покоренному населению статус зиммиев, иноверцев, на которых распространялось покровительство мусульманской общины. Стать зиммиями значило сохранить личную свободу, избежать участи иноверцев, подчиненных «силой оружия», часть которых истреблялась во время захвата территории, а остальные уводили в плен и обращались в рабов [509] Из этого правила тоже были свои исключения, но они касались определенных территорий и были продиктованы сложившимися обстоятельствами (о них будет сказано отдельно). . Не случайно поэтому, когда население той или иной провинции поднимало восстание, изгоняло арабского наместника или специального уполномоченного, но сбору налогов, т. е. действовало вразрез с условиями договора, при повторном завоевании местная знать спешила наладить мирные отношения с арабами и заключить новый договор, хотя бы его условия и были намного тяжелее прежних.

О фактах повторного завоевания источники упоминают часто, по столь же часто страдают отсутствием либо скудостью цифровых данных, что ограничивает возможности дальнейшего анализа. Но и те немногие сведения, которые сохранились, позволяют отчетливо представить, во что обходилось населению повторное «мирное завоевание». После первого подчинения Хиры отрядами Халида ибн ал-Валида размер годового налога по договору составил 190 тыс. драхм (по другим сведениям — от 80 до 100 тыс.) [510] У Табари — 190 тыс. (I, с. 2019, 2041, 2044) и 90 тыс. драхм (с. 2018); у Ибн ал-Асира — 90 тыс. (2, с. 294); у Балазури — 80 тыс. и 100 тыс. драхм (текст, с. 243; перс, перевод, с. 38). . После смерти халифа Абу Бакра население «пренебрегло договором» и «примкнуло к неверующим». На некоторое время Хира вновь оказалась под властью персов, а когда была завоевана вторично, уже Мусанной, и хирцы попытались вернуться к прежнему договору, оправдывая свое отступничество давлением сасанидской администрации, Мусанна не принял оправданий и выдвинул новые условия. Сумма налога была изменена, очевидно, в большую сторону (не названа) [511] Табари I, с. 2045; Ибн ал-Асир 2, с. 300. . Наконец, в результате третьего, окончательного подчинения Хиры войском Са'да ибн Абу Ваккаса размер фиксированного налога увеличился до 400 тыс. драхм [512] Табари I, с. 2045; Ибн ал-Асир 2, с. 300. Дж. Глабб, не указывая на источник информации, пишет, что Са'д удвоил налог с Хиры (J. В. Glubb. The Great Arab Conquests, c. 201). .

В результате первого завоевания Заранга город был обложен тяжелой данью — тысяча рабов, несущих золотые чаши (кубки). Когда в результате поборов со стороны администрации халифского наместника Раби население этой восточной провинции восстало, изгнало наместника, а потом вновь было завоевано, размер дани в денежном и натуральном выражении составил 2 млн. драхм и 2 тыс. рабов, т. е. увеличился в несколько раз [513] Балазури, текст, с. 393–394; перс, перевод, с. 270–249 .

Как уже упоминалось выше, в договорах нет указания на точные сроки их действия; сроки определялись отношением сторон к соблюдению фиксированных договором условий. В зависимости от конкретных обстоятельств они могли, не омрачаемые конфликтами, действовать вплоть до «Судного дня» (а практически до того времени, пока будет ощущаться необходимость в них) либо до первого удобного случая, представившегося одной из сторон, чтобы освободиться от обременительных условий (чаще нарушителем договора выступает побежденная сторона, но в истории завоеваний отмечены и исключения, как, например, в случае с Рам Хормуздом).