Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

Впрочем, еще одним фактором оптимизма для Берлина мог служить уровень профессионализма советских военачальников, о котором наилучшим образом свидетельствовало соотношение потерь. По официальным отечественным данным (наверняка серьезно заниженным), советские вооруженные силы, находясь в обороне, за четыре месяца 1942 года — с 1 июля по 30 октября потеряли убитыми и пропавшими без вести не менее 1,3 миллиона человек [419] Гриф секретности снят. С. 143. . Аналогичный германский показатель «Русского» фронта — около 170 тысяч солдат и офицеров [420] Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. Т. 3. С. 343. .

Мечта о кораблях-невидимках, неожиданно наносящих врагу удары из глубины моря, стара, как само человечество. В то же время история создания и применения субмарин напоминает сказки о гадком утенке и Золушке. Первые проекты «Наутилусов» были воплощены в жизнь еще до нашей эры. Однако чтобы закрепиться в составе военных флотов, им потребовались тысячелетия. Появилось даже убеждение в порочности самой идеи подобного оружия. От этого злого заклятья подводным лодкам удалось освободиться лишь в начале XX века, после чего они мгновенно превратились во всесильных королев — вершительниц военных судеб наиболее могущественных держав. В России обзаводиться собственным подплавом начали перед русско-японской войной. Тогда был построен «Дельфин» — первая реально боеспособная отечественная субмарина. Боевой путь ее оказался незавидным: несколько аварий и катастроф с человеческими жертвами, никаких успехов в противоборстве с противником и бесславный конец в собственной базе. Судьба этого первенца стала символичной для всей истории советско-российских подводных сил, которую военные летописцы с упорством достойным лучшего применения по сей день стараются «подправить» на страницах своих книг. Думаю, настало время сломать эту прискорбную традицию, поскольку объективно сравнить свой пройденный путь с достижениями соседей и конкурентов всегда полезней, чем хвастаться и врать [421] При подготовке главы использованы статьи из сборников Международного Центра истории флота и Московского клуба истории флота «Тайны подводной войны» выпуски № 1–15, Москва, 1995 (выпуск 1-й), Львов, 1996–2003 (выпуски 2–15); книга Гибсона Р., Прендергаста М. «Германская подводная война 1914–1918». М.: Воениздат, 1935; книга Томашевича А. В. «Подводные лодки в операциях русского флота на Балтийском море 1914–1915». Москва — Ленинград: Военмориздат, 1939; книга Еремеева Л. М., Шергина А. П. Подводные лодки иностранных флотов во Второй мировой войне. М.: Воениздат, 1962; статья Боженко П. Подводные миноносцы: боевой дебют // Наваль.1991. № 1; справочники Стрельбицкого К. Б. «Потери российского флота в период Первой мировой войны». Львов, Международный Центр истории флота, 1994; «Потери противников советского ВМФ 1918–1940». Львов, Международный Центр истории флота, 1995; монографии Богатырева С. В., Ларинцева Р. И. «Морская война в Заполярье 1941–1944», «Марина-Посейдон», Львов, 1994; Богатырева С. В., Ларинцева Р. И., Овчаренко А. В. Морская война на Балтике 1941–1945. Архангельск, 1997; статья Морозова М. Союзники в Заполярье // Флотомастер. 2000. № 2.; монография Козлова Д. Британские субмарины на Балтике // Флотомастер. 2001. № 5, 6 и 2002. № 1, 2; статьи Стрельбицкого К. Б. «Боевой счет русских подводников 1914–1917» и «Мартиролог всех погибших русских и советских цодводных лодок 1904–2000» // Отечественная история. 2002. № 1. .

Где и когда впервые додумались заняться изготовлением средств подводной войны, никто точно не знает. У Аристотеля можно прочитать, что еще Александр Македонский опускался на дно моря в специальном устройстве, позволяющем провести разведку заграждений в портах противника. Однако уровень развития техники долго сдерживал порывы изобретателей. И хотя достоверные сведения об эпизодическом боевом применении прародительниц подлодок сохранились в архивах ВМФ многих стран, все они принадлежали к тем случаям, которые, как говорится, «не делают погоды». Сколько-нибудь заметным образом повлиять на ход вооруженного конфликта субмаринам не удавалось вплоть до русско-японской войны 1904 года.

Сражения в Желтом море, как известно, сразу же стали складываться для царского флота неудачно. Видимо, это и способствовало рождению в Петербурге плана массового использовании в боевых действиях столь экзотического для тех лет оружия, как субмарины. Однако поскольку в распоряжении российских моряков имелась в ту пору всего лишь одна подводная лодка (тот самый злополучный «Дельфин»), они принялись лихорадочно покупать по всему миру экспериментальные экземпляры «наутилусов» и доставлять их во Владивосток. Благодаря очередной российской загадке — семимесячной задержке с отправкой торпед, — лодки долго оставались «моральным фактором». Первое боевое столкновение произошло только в самом конце войны — 29 апреля 1905 года. В этот день «подводный миноносец» «Сом» вышел в атаку на два японских корабля-разведчика, которые в итоге спешно ретировались.

К началу второго военного лета в дальневосточных водах находилось уже полтора десятка российских подлодок. Большинство историков, включая зарубежных, ныне считают, что это обстоятельство сыграло немаловажную роль во время обсуждения в Токио перспектив десанта во Владивосток, заставив самураев воздержаться от этой затеи. Однако на берегах Невы этого, похоже, не поняли — ни во время войны, ни позже, в ходе послевоенной дискуссии об уроках поражения. Уровень познаний российских морских начальников по части «потайных судов» великолепно иллюстрирует ответ адмирала Бирилева на рапорт одного из офицеров-подводников с просьбой выделить французские свечи зажигания к лодочным двигателям. «Его превосходительство» начертал возмущенную резолюцию:

«Достаточно двух фунтов казенных стеариновых».

И этот человек спустя несколько месяцев стал морским министром империи. Как говорится, нарочно не придумаешь.

Одним словом, царские адмиралы не сумели извлечь никакой выгоды из монополии обладания бесценным военным опытом одновременного использования большого количества субмарин. Плохо проанализировали имевшуюся информацию и не подумали о том, каким образом с наибольшим успехом применять новое оружие в будущем.

В результате начавшаяся летом 1914 года Первая мировая война застала российских подводников врасплох и они быстро отстали от тех, кто предпочитал учиться не только на своих, но и на чужих ошибках.

Больше всех преуспели трудолюбивые и дотошные немцы. Уже в первые недели боевых действий их успехи заставили как неприятелей, так и союзников спешно пересматривать привычные приемы стратегии и тактики военно-морского искусства. К концу войны итоговые достижения кайзеровского подплава выглядели просто ошеломляюще. Никогда прежде в битвах примерно равных противников одна сторона не наносила другой такого громадного урона при собственных сравнительно небольших потерях. В данном случае обычно скучные цифры выглядят красочнее любой иллюстрации: 372 германских «наутилуса» (общим водоизмещением около 300 тысяч тонн) потопили порядка 200 боевых кораблей (свыше полумиллиона тонн) и около 6000 транспортных судов (суммарным водоизмещением 13,4 миллиона брутто-регистровых тонн — далее брт). Потери составили 178 лодок (из них 10 на счету русского флота). Кроме непосредственного физического ущерба врагу был нанесен и огромный экономический урон. Финансы, затраченные противостоявшим Берлину блоком (Англией, Францией, Италией, Россией и США) на противолодочную борьбу, в девятнадцать раз превысили стоимость постройки самих субмарин.