Вячеслав Красиков - Победы, которых не было

А вот задача «срезать» Ржевский выступ, если взглянуть на обстановку глазами того времени, действительно могла показаться более приемлемой. Здесь не требовалось осуществлять глубоких прорывов, а значит, и управлять войсками было намного проще. Кроме того, конфигурация железных дорог, ориентированных на столицу, позволяла быстро подкинуть подкрепления из центра страны, если бы немцы вдруг вновь ухитрились обрубить советские танковые клинья и устроить Красной Армии новый «котел» — что-то вроде «зимнего Харькова». Короче, некоторые плюсы у московского направления существовали. Правда, эти «плюсы» были из разряда тех, о которых не хвастаются, так как они рельефно подчеркивали профессиональные недостатки советских стратегов.

Таким образом, едва ли корректно винить германскую разведку в «нераскрытии» планов противника. Она совершенно верно определила место главного удара Красной Армии — на московском направлении. Другое дело, что берлинские аналитики недооценили способность советских войск восстанавливаться после разгромов. Гитлер, например, категорически отказался поверить донесению, что месячное производство танков в СССР достигло 700 единиц [471] Алан Кларк. План «Барбаросса». Μ.: Центрполиграф, 2002. С. 186. На самом деле в СССР в 1942 году выпускалось свыше 2000 танков в месяц. .

Первыми той осенью начали активные действия против «стран Оси» англичане. В ночь на 24 октября в Египте они перешли в наступление по всему фронту. К началу ноября сопротивление итало-немецких дивизий было сломлено, а их остатки спешно откатывались в Ливию, надеясь там закрепиться на каком-нибудь удобном рубеже. Но в ночь на 8 ноября американо-английские войска приступили к осуществлению, плана «Торч» — крупномасштабного десанта в северо-западную Африку. В результате Гитлеру и Муссолини пришлось отправить туда часть последних своих скудных резервов, что еще более улучшило стратегические перспективы Красной Армии.

Именно на такой сценарий и рассчитывало советское командование, информированное Черчиллем заблаговременно. Теперь следовало с максимальной выгодой использовать благоприятный момент. И русская сторона Восточного фронта пришла в движение. Сначала был нанесен отвлекающий удар, вошедший в историю под названием «операции „Уран“». 19–20 ноября войска Юго-Западного (командующий генерал-полковник Ватутин), Сталинградского (генерал-полковник Еременко) и Донского (генерал-лейтенант Рокоссовский) фронтов обрушились на румынские части, располагавшиеся северо-восточнее и южнее Сталинграда. Эффект получился столь неожиданным, что в Кремле, наверное, даже не сразу поверили пришедшим с юга донесениям. Слабая оборона румын в первые же часы рухнула, словно карточный домик, и советские танки, вырвавшись на стратегический простор, покатились навстречу друг другу. 23 ноября они соединились, окружив находившуюся между румынскими войсками 6-ю германскую армию (генерал-полковник Паулюс). В «котле» оказалось около 300 тысяч солдат противника, из них немцев — примерно 220 тысяч. Однако важнее всего было то, что дальше — до самого Черного моря — перед Красной Армией лежали будто специально созданные для стремительных танковых бросков гладкие, как стол, степи. И войск у неприятеля, чтобы прикрыть их, поблизости не было. Ох, если бы операция «Уран» задумывалась не как вспомогательная! Тогда, вслед за первой волной наступавших, занятых сжиманием кольца окружения, в пробитую ими брешь на тылы кавказской группировки Вермахта рванулся бы второй эшелон танковых и механизированных корпусов. Но, увы! Резервы концентрировались на главном направлении — под Москвой.

Исход любой войны порой решается в часы и минуты. По таким «звездным» мгновениям и судят о степени таланта и квалификации военачальников. Среагируй советское главнокомандование на изменившуюся обстановку без промедления, многое еще можно бы было наверстать. Однако вместо того, чтобы только обозначить наступление в Подмосковье, а все резервы оттуда скорее отправлять на юг, Сталин с Жуковым 24 ноября приказывают Калининскому (генерал-полковник Пуркаев) и Западному (генерал-полковник Конев) фронтам, как и замышлялось ранее, приступать к операции «Марс» — наносить главный удар в районе ржевского выступа. Но немцы-то — не румыны! В результате Красная Армия угодила в настоящую мясорубку. Оборонявшаяся там 9-я германская армия (генерал-полковник Модель) отбила все атаки.

Только после этого — в начале декабря Ставка, наконец, пересмотрела планы и утвердила проект операции «Сатурн» — ту самую попытку отрезать весь южный фланг противника, о которой говорилось выше. Тогда же начали перебрасывать к Сталинграду и часть резервов — из тех, что дислоцировались в оперативном тылу и, что характерно — северо-западнее того района, где их пришлось вводить в бой: например, 2-ю гвардейскую армию, 25-й танковый и 5-й механизированный корпуса.

Но потерянного времени-то не вернешь! За эти дни немцы, предельно оголив другие участки, успели собрать кое-какие войска, которые возглавил фельдмаршал Манштейн, и 12 декабря начали прорываться к окруженному Паулюсу. В несколько дней они преодолели половину пути и столь триумфальный еще недавно успех «Урана» повис на волоске. Поэтому Кремль вынужден был отказаться от «Сатурна» и превратить его всего лишь в «Малый Сатурн» — угрозу тылам деблокирующей группировки Манштейна. Эта операция в истории Красной Армии известна еще как Среднедонская. Главную роль в ней играли войска Ватутина, буквально раздавившие оборонявшихся на берегах Дона (в его среднем течении) итальянцев. Солдаты Муссолини, также как и румыны, практически не имели противотанковых средств. Наступление здесь началось 16 декабря, а 24-го вперед пошел и получивший подкрепления Еременко. Манштейн вынужден был отступить, чтобы развернуться и оказать помощь легионерам дуче. Кольцо вокруг Паулюса, таким образом, удалось сохранить, но и немцы удержали «Ростовский коридор», по которому затем в январе 1943 года вытащили с Кавказа свои дивизии, спася южный фланг от окружения и полного разгрома.

Между тем, под Москвой «жуковское» наступление на позиции Моделя закончилось абсолютным крахом. Только после этого советское командование окончательно признало южный фланг главным, начав отправлять туда в конце декабря те резервы, что Пуркаев и Конев не успели «сжечь» в напрасных атаках: например, 3-ю танковую армию, 3-й и 10-й танковые корпуса. Последствие сего факта — хроническое запаздывание с каждым следующим этапом Сталинградской битвы. Если бы Среднедонская операция началась хотя бы на неделю раньше, контрвыпад Манштейна не состоялся бы вовсе, а итоги «Малого Сатурна» выглядели бы куда более впечатляюще, так как в полосу удара не успели бы выдвинуться части 304-й, 306-й пехотных, 3-й горной, 7-й и 19-й танковых дивизий противника. Кроме того, удар бы наносился на Ростов и если бы даже не достиг Азовского моря, то к Северскому Донцу советская армия вышла бы непременно, а значит и «прыжок» к Днепру начался бы почти на два месяца раньше.