Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Нет, автор этих строк отлично понимает, что после окончания войны вспоминать о помощи союзников не любит вообще никто – и чем важнее для победы была эта помощь, тем сильнее потом будет соблазн ее забыть. Однако в данном случае речь идет не о помощи: в августе 1945 года в Корее воевали только и исключительно советские войска, в то время как Ким Ир Сен и его бывшие партизаны общей численностью 120–130 человек находились далеко от театра боевых действий, на базе 88-й отдельной стрелковой бригады под Хабаровском. Понятно, что реальный Ким Ир Сен был и патриотом, и отважным человеком, и хотел воевать, но вот повоевать в августе 1945 года ему не удалось. Впрочем, если бы ему и удалось попасть на фронт, его 120–130 бойцов, то есть, по сути, пехотная рота, формально считавшаяся батальоном, не оказала бы на ход боевых действий никакого ощутимого влияния. Однако задача, которую ставят перед собой северокорейские пропагандисты и авторы учебников, вполне понятна: им нужно всячески подчеркнуть исконно национальный характер существующей власти, показать учащимся и населению в целом, что все заслуживающее внимания корейцы сделали сами.

Политическим воспитанием в Северной Корее занимаются далеко не только на идеологических предметах. Понятно, что насквозь идеологизированы уроки истории и литературы. Однако даже такие, казалось бы, аполитичные предметы, как математика, тоже наполнены политически правильной идеологией. Возьмем, например, задачку из северокорейского учебника по математике: «Три солдата Корейской народной армии убили 30 американских солдат. Сколько американских солдат убил каждый из них, если они все убили одинаковое количество врагов?»

Насколько такое образование влияет на северокорейцев? Вопрос сложный, но, если судить по советскому опыту, можно предположить, что некоторые детали пропагандистской обработки рано или поздно выветрятся, однако основные ее положения, скорее всего, сохранятся надолго.

В конце 1950-х годов отношения между Пхеньяном и Москвой стали быстро ухудшаться. Хотя в 1945 году Ким Ир Сен и вернулся на давно покинутую родину в форме капитана Красной армии, в конце 1950-х он решил дистанцироваться от Советского Союза. В попытках выйти из-под советского влияния он стал активно представлять себя как лидера национального движения – что, впрочем, вполне отражало и его искренние убеждения. Неслучайно впоследствии Великий Вождь скажет, что он является одновременно и националистом, и коммунистом. В этих условиях и родился миф о горе Пэктусан.

Пэктусан, спящий вулкан и самая высокая гора Корейского полуострова, расположен на границе с Китаем. Граница эта проходит по вершине горы и делит ее пополам. Пэктусан издавна был одной из главнейших национальных святынь, тесно связанных с многовековой традицией корейского шаманизма. Поэтому неудивительно, что со временем история Северной Кореи пополнилась рассказом о том, что в начале 1940-х годов Ким Ир Сен руководил широкомасштабной партизанской войной из тайного лагеря, якобы расположенного в лесах на корейском склоне Пэктусана. В реальной жизни, конечно, существование такой базы на тщательно контролируемой японцами территории было бы невозможно.

Именно в окрестностях Пэктусана и были «обнаружены» «деревья с лозунгами». По официальной версии, партизаны вырезали или писали краской революционные лозунги на тех деревьях, что росли в лесу, окружавшем тайные партизанские лагеря. В 1958 году (а не в 1961 году, как ошибочно утверждается в большинстве южнокорейских публикаций) средства массовой информации впервые сообщили северокорейцам, что в лесах в окрестностях горы Пэктусан обнаружено несколько деревьев с написанными на них революционными лозунгами. Само собой разумеется, лозунги подтверждали, что это действительно был основной район боевых действий партизан Ким Ир Сена. Впрочем, лично Ким Ир Сен в первых «обнаруженных» лозунгах еще не упоминался, так что есть даже некоторая (не очень большая) вероятность того, что эти лозунги являются аутентичными. В конце концов, в том районе в начале 1940-х действительно иногда появлялись партизанские разведгруппы, да и лозунги, написанные на деревьях, имели некоторый шанс сохраниться в течение двух десятилетий.

Впрочем, по поводу аутентичности (точнее, неаутентичности) тех «деревьев с лозунгами», которые были обнаружены в более поздние времена, особых сомнений нет. Дело тут даже не в том, что написанный краской и открытый снегу, ветру и дождю лозунг едва ли останется различимым через 30 или 40 лет, и даже не в том, что лозунги обнаружились только на территории Кореи, куда партизаны проникали лишь эпизодически и небольшими группами, в то время как в Китае, где в основном и шла партизанская борьба, подобных памятников совсем нет. Важнее то, что примерно с 1960 года содержание вновь обнаруженных лозунгов полностью совпадало с задачами текущего политического момента.

В начале 1960-х была открыта новая группа чудесно сохранившихся деревьев с надписями. На этот раз Ким Ир Сена в надписях упоминали, причем часто и в самых восторженных выражениях, что и неудивительно: деревья эти были «обнаружены» как раз тогда, когда культ Великого Вождя начал стремительно расти. Лозунги славили будущего Великого Вождя: «Полководец Ким Ир Сен – Солнце нации!», «20 миллионов соотечественников, Полководец Ким Ир Сен будет Великим Вождем нашей нации после освобождения!» (следует помнить, что эти надписи были посвящены командиру небольшого партизанского отряда). После того как в середине 1960-х годов идеи Чучхе, которые в самой общей форме были впервые упомянуты Ким Ир Сеном в декабре 1955 года, стали официальной идеологией Северной Кореи, в лесах вокруг горы Пэкту немедленно открыли надписи, которые прославляли идеи Чучхе.

На протяжении последующего полувека каждый заметный поворот северокорейской политики сопровождался открытием лозунгов, которые были написаны партизанами на деревьях, но удивительным образом соответствовали требованиям новой политической линии. Например, когда в 1970-х годах Ким Чен Ира сделали наследником, это решение Ким Ир Сена вызвало у многих удивление и раздражение. За молодым человеком, формально являвшимся работником ЦК среднего уровня, не числилось тогда никаких политических достижений – за исключением, конечно, того обстоятельства, что он был сыном Великого Вождя. Поэтому северокорейская пропаганда начала изображать Ким Чен Ира в качестве активного участника антияпонского партизанского движения, хотя к моменту окончания войны ему было всего три года. Именно в этот момент как нельзя кстати стали обнаруживаться деревья с лозунгами, в которых партизаны говорили о своей преданности новорожденному Ким Чен Иру и его матери Ким Чен Сук. Партизаны, очевидно, были воодушевлены благой вестью о явлении будущего Любимого Руководителя, так что к 1991 году было объявлено об обнаружении около 210 деревьев с восторженными посланиями в адрес маленького Ким Чен Ира (такого, например, содержания: «Корея, радуйся! Родилось Великое Солнце!» или «О, Путеводная звезда, преемник Полководца Кима!»).