Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Причина проста: с конца 1940-х годов северокорейское государство вкладывает в образование значительные средства. На эту политику повлияли по крайней мере три фактора. Во-первых, пиетет к образованию с давних времен был частью корейской культуры. Во-вторых, коммунизм унаследовал от европейского Просвещения убеждение в том, что образование имеет преобразующую и возвышающую силу. Население социалистических стран, как правило, имело более высокий уровень образования, чем население некоммунистических стран примерно с таким же уровнем экономического развития. В-третьих, социалистические страны понимали, что хорошее общее образование – необходимое условие для прогресса в военной области. Для некоторых из них это обстоятельство было крайне важным.

В настоящее время в Северной Корее насчитывается около 300 институтов и университетов. КНДР переняла от Советского Союза четкое различие между университетами ( чонхап тэхак по-корейски) и институтами ( тэхак ). Университеты готовят ученых, специалистов по фундаментальным дисциплинам, а институты – специалистов-практиков: инженеров, переводчиков, агрономов, учителей и т. д. Институтов намного больше, чем университетов, и, как правило, они гораздо менее престижны.

Почти полвека в Северной Корее существовал только один университет – Университет Ким Ир Сена в Пхеньяне. Он был основан в 1946 году и до сих пор остается самым престижным вузом в КНДР. В конце 1980-х годов число университетов увеличилось: их стало три. Бывший Технологический институт имени Ким Чхэка в Пхеньяне стал Технологическим университетом имени Ким Чхэка, а Кэсонский технологический институт был преобразован в Университет «Сонгюнгван». Наконец, в 2013–2016 годах статус университета получили несколько наиболее престижных специализированных вузов, которые до этого числились скромными «институтами». Так, Пхеньянский институт строительства и строительных материалов тогда превратился в Пхеньянский строительный университет, а Пхеньянский институт торговли стал Пхеньянским университетом торговли. Похоже, что склонность (российская – и не только) переименовывать институты в университеты, наконец, передалась и Северной Корее, так что былая грань между двумя типами вузов размывается.

Однако институтов по-прежнему гораздо больше, чем университетов, хотя некоторые институты по популярности конкурируют с университетами или даже превосходят их. В частности, Институт иностранных языков и Институт международных отношений по престижу не уступают наиболее популярным факультетам Университета Ким Ир Сена. Их репутация обусловлена прагматическими соображениями: многие их выпускники становятся дипломатами, работниками внешней торговли или переводчиками, которые работают за границей или имеют дело с иностранцами внутри Кореи.

Еще одна отличительная черта системы высшего образования КНДР – обилие «промышленных институтов», которые содержатся крупными предприятиями для подготовки инженеров и квалифицированных технических работников. Образование в таких вузах тесно связано с производственным обучением, и студенты много времени проводят на производственной практике. В большинстве стран выпускников этих институтов скорее назвали бы техниками, чем инженерами, но в Северной Корее это не так. Действительно, в КНДР перекос в сторону научно-технических дисциплин, который всегда отличал коммунистическую систему образования, доведен до крайности. Это было сделано преднамеренно, и сам Ким Ир Сен высказал несколько замечаний на этот счет. Более 90 % всех студентов обучаются естественным наукам и технике, в то время как гуманитарные науки неявно рассматриваются как бесполезные.

В большинстве институтов студенты учатся четыре года, а в университетах – от четырех с половиной до шести лет. Набор в вузы проходит в два этапа. Сначала сдается северокорейский аналог российского ЕГЭ, а потом по его результатам абитуриенты получают направление в вузы, где они проходят второй тур экзаменов. Коррупция в последние годы проникла и в приемные комиссии, но в целом, учитывая, какое распространение она получила в Корее после смерти Ким Ир Сена, нельзя не отметить, что взятки играют не такую уж большую роль при поступлении. Куда большей проблемой для выходцев из бедных семей является невозможность поступить в вуз в другом городе: жизнь вдали от родительского дома стоит денег и многим сейчас не по карману. Кроме того, неудача при поступлении в вуз не означает, что потеряно всё: можно попытаться сдать экзамены во время воинской службы, а для демобилизованных военнослужащих существуют квоты для приема в вузы. В итоге примерно 15–20 % выпускников средних школ в КНДР получают высшее образование – неплохой показатель для бедной страны.

Корейцы считают себя любителями выпить. Так ли это на самом деле? Вопрос сложный, но трудно отрицать, что многие из них выпить действительно любят, и к жителям Северной Кореи это в полной мере относится.

Самые распространенные виды алкогольных напитков местного производства – слабая корейская водка сочжу и пиво. В КНДР делают и виноградные вина, но их качество оставляет желать лучшего, поэтому они не пользуются особой популярностью. Вообще говоря, виноградное вино не слишком соответствует традиционным корейским вкусам: для многих оно «слишком сладкое» или «слишком кислое». В Южной Корее вино начало завоевывать некоторую популярность в массах только в 1990-х годах, но и сейчас южнокорейцы еще не совсем привыкли к западным винам (при этом низкое, честно сказать, качество местных вин не способствует развитию такой привычки). На Севере западные виноградные вина остаются редкой экзотикой. Впрочем, нельзя не отметить, что в последние годы (то есть в 2016–2019 годы) мне несколько раз доводилось пробовать северокорейские красные полусухие вина, которые, в общем, вполне можно было пить – так что и тут ситуация улучшается. Конечно, среди элиты встречаются истинные знатоки вин, освоившиеся с этой иностранной экзотикой, но таких людей немного. Любопытно, что к этим немногим относился Ким Чен Ир, который был любителем и ценителем дорогих французских вин (любил он, кстати, и качественные сыры). Кстати, его сын, хотя и провел отрочество в Швейцарии, кажется, не разделяет отцовского пристрастия к винам.

С другой стороны, пиво в Северной Корее получается достаточно неплохое. До начала нулевых в Северной Корее ведущую роль играли две марки пива – «Пхеньян» и «Рёнсон» (Рёнсон, в честь которого назван бренд, – это город в окрестностях Пхеньяна, который сейчас слился со столицей). В 2000 году северокорейское правительство закупило в Англии оборудование для производства качественного пива европейского уровня и наладило производство пива «Тэдонган», названного в честь реки, на которой располагается Пхеньян. Получился неплохой продукт, который не мог не оценить даже автор этих строк, поклонником пива не являющийся. Сейчас завод «Тэдонган» производит несколько сортов пива разной крепости и вкуса, включая и темное пиво. Однако в целом пиво, которое производится и потребляется в Северной Корее, – это довольно крепкий светлый лагер. Есть в КНДР и другие пивные бренды, но в целом на рынке доминирует большая тройка, в которую входят «Пхеньян», «Рёнсон» и «Тэдонган». До недавнего экономического кризиса в Пхеньяне и некоторых других крупных городах действовали государственные пивные. Сегодня пиво вполне доступно в многочисленных частных закусочных, ресторанах и пивных, которые распространились по всему Северу за последнее десятилетие.