Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Отношения у социалистических стран с модой поначалу, скажем прямо, не складывались. Некоторые из этих стран – наиболее ярким примером тут является маоистский Китай – совершенно целенаправленно пытались одеть своих граждан максимально непритязательно. Впрочем, сознательное отрицание моды было, скорее, исключением. Большинство социалистических стран со временем признали, что мода – это явление неизбежное и где-то даже положительное, хотя особенности их экономики очень часто не позволяли им организовать производство качественной и модной одежды.

Как ни странно, Северная Корея в делах моды никогда не была закрытой страной, как во многих других отношениях. Мировые тенденции всегда проникали в Пхеньян, пусть и самыми неожиданными путями – и с некоторой задержкой. В 1950-е годы более состоятельные корейские женщины в основном имитировали стиль одежды, представленный в советских и восточноевропейских фильмах, а те, в свою очередь, копировали западные тенденции. Конечно, эти богатые и образованные горожанки составляли незначительное меньшинство: большинство женщин были слишком бедны, чтобы позволить себе что-либо, кроме дешевой традиционной одежды.

Если в истории северокорейской моды и был «мрачный период», то он, похоже, пришелся на 1960-е годы. Националистический пуризм, целенаправленные попытки покончить с советским влиянием, веяния из маоистского Китая привели к тому, что на протяжении некоторого времени к западно-советской, «буржуазно-ревизионистской» моде относились довольно негативно. В то десятилетие большинству кореянок пришлось перейти на слегка модифицированную версию традиционного платья: белую блузку и темную юбку. Основным изменением было то, что «новая» юбка была намного короче традиционной – только до колен. Однако в 1970-х годах мода вернулась. В апреле 1970 года Ким Ир Сен выпустил «указание», предписывающее «производить более красочную одежду для удовлетворения потребностей растущего Пхеньяна и других городов». Хронический дефицит тканей, правда, препятствовал развитию северокорейской индустрии моды, но тем не менее в 1970-х годах все больше женщин стали отказываться от своей квазитрадиционной одежды в пользу современного гардероба в западном стиле.

Примерно в то же время влияние на Север начала оказывать южнокорейская мода. Конечно, лишь очень немногие могли читать южнокорейские журналы или смотреть фильмы из Сеула, но эти немногочисленные представители высшей северокорейской элиты быстро воспроизводили и, таким образом, популяризировали последние веяния сеульской моды. Привилегированным начинали подражать «меньшие мира сего» – так «южный стиль» распространялся по всей стране и по всем социальным слоям. В итоге северокорейские горожанки в 1980-х годах одевались в манере, напоминающей южнокорейскую моду 1970-х годов. Это был еще один признак того, что в области потребительской культуры на Южную Корею все чаще смотрели как на образец для подражания. Важным толчком к развитию индустрии моды стал Пхеньянский международный фестиваль молодежи и студентов, который проходил в столице КНДР в 1988 году. Это большое собрание левой молодежи со всего мира привлекло в Пхеньян беспрецедентное количество иностранцев, а местные жители, даже если не общались с ними напрямую, все же видели их.

С начала нулевых на северокорейскую моду все большее влияние стал оказывать Китай, из которого, собственно, поступает большая часть той одежды, которой гордятся северокорейские модницы (а другая часть шьется на месте в мелких частных мастерских и фабриках по китайским образцам и с использованием китайской фурнитуры). Поток дешевой, красивой и относительно качественной одежды из Китая привел к парадоксальному явлению: в период голода и непосредственно после него качество одежды, которую носило большинство северокорейцев, резко улучшилось. До кризиса 1990-х основная масса жителей страны обоего пола ходила в ватниках, старой военной форме, спецовках, но после 2000 года уличная толпа – и не только в Пхеньяне – одета несравненно ярче, наряднее, интереснее.

Власти, конечно, пытались временами контролировать процесс. В 1982 году Ким Ир Сен, выступая в Верховном народном собрании, изложил свою точку зрения на моду: «Платья без рукавов или открывающие грудь несовместимы с социалистическим образом жизни!» И в последующие годы представители Семьи Ким время от времени выражали свое мнение (обычно – негативное) о тех или иных тенденциях в текущей моде. Например, в конце 2009 года по организациям Союза молодежи были разосланы новые лекционные материалы, которые были посвящены очередным указаниям Полководца Ким Чен Ира на тему моды. В материалах рассказывалось, как Полководец во время поездки по стране увидел в каком-то магазине продавщицу с вызывающей прической и выразил по этому поводу свое неудовольствие. Полководец сказал: «Вот этот товарищ – что, действительно, кореянка? Почему мы забываем нашу традиционную красоту, а перенимаем всякие отвратные капиталистические привычки?» В связи с этим Полководец тут же дал указания о правильном стиле одежды, который раскрывает традиционную красоту корейских женщин. По его словам, юбки должны доставать до колен, красить волосы в какой-либо цвет, кроме естественного черного, недопустимо, а длинные волосы следует укладывать в косы или иную прическу.

Я бы, правда, не спешил высмеивать эту политизацию моды. Она характерна далеко не только для сталинистских обществ: ею активно занимаются все те общества, в которых велико влияние традиционных представлений о «правильной» жизни. В этой связи можно напомнить, что в 1970-е годы южнокорейские власти вели ожесточенную борьбу с мини-юбками и даже приняли законы, определявшие минимальную длину юбок (не более 17 см над коленями). Северные корейцы также пытались определить – и внедрить – «соответствующую социалистическому образу жизни» длину юбки. Даже в наше время, в период относительной открытости, женские юбки должны надежно прикрывать колени своих владелиц.

На протяжении долгого времени самым политически подозрительным элементом женского гардероба были брюки. Долгое время женщинам в Пхеньяне и других крупных городах брюки носить не разрешалось. Точнее, работать в штанах было нормально, но по окончании рабочей смены приличные женщины должны были одеваться «по-женски», то есть носить юбки. Тех, кто появился на улице в ненадлежащей одежде, мог задержать патруль. За задержанием следовали штраф и активная проработка нарушительницы на собрании самокритики по месту работы. К счастью, в середине 1990-х годов брюки были частично реабилитированы де-факто, но время от времени полиция и дружины общественных «организаций» начинали охоту на модниц в брюках. В принципе, время и место подобных облав были неплохо известны, и большинство модниц умудрялись избежать серьезных неприятностей, хотя не всем везло: одна моя северокорейская знакомая повредила ногу, убегая по пустырю от патруля, который вел охоту на брюконосительниц. Винила в этом она только себя, так как хорошо знала и о начавшейся кампании, и о том, где и когда наиболее высока была вероятность натолкнуться на патруль.