Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Кампании по борьбе с брюками редко продолжались дольше нескольких месяцев, да и задержание в «непотребном виде» все равно не вело к совсем уж катастрофическим последствиям, так что на практике бо́льшую часть времени женщины спокойно ходили в брюках даже по центральным улицам Пхеньяна. Тем не менее летом 2012 года жительницы Северной Кореи вздохнули, наконец, с облегчением: работавший тогда в КНДР швейцарский предприниматель в своих мемуарах описал ту радость, с которой женский персонал его офиса в Пхеньяне встретил сообщение о том, что старый и вызывавший немалое раздражение (хотя и почти повсеместно игнорируемый) запрет на брюки был официально отменен. Тогда отмену запрета многие восприняли как знак либеральных тенденций, связанных с приходом к власти нового руководства. Интересно, что поведение и одежда Ли Соль-чжу, жены Ким Чен Ына, тоже привлекают внимание женской северокорейской молодежи. Ли Соль-чжу одевается дорого, со вкусом, но по северокорейским меркам чуточку вольно – и теперь многие женщины КНДР могут использовать ее стиль в одежде как средство для расширения границ допустимого. Впрочем, в начале 2017 года Ким Чен Ын, несмотря на свое безусловно положительное отношение к моде, решил навести в этой области порядок и поступил вполне в стиле своего отца и деда: отправил на улицы патрули Женского союза, в задачи которых входило задержание лиц, одетых «неподобающе».

Патрули эти, надо сказать, бросались в глаза. Они состояли из низовых кадров Женского союза, тетенек средних лет, одетых в максимально строгую традиционную одежду – длинные черные юбки и белые блузы. На шее у патрульных наблюдался огромный китайский пластиковый свисток на веревочке, с помощью которого они подавали звуковые сигналы нарушителям, а под мышкой старшая по патрулю несла книжечку с инструкцией, в которой было описано, что нельзя надевать и как не надо стричься. Патрули ловили барышень в излишне коротких юбках, лиц обоего пола с покрашенными шевелюрами и тетенек с завороченными выше колен штанинами.

Один из моих бывших студентов, на тот момент работавший в Пхеньяне, наблюдал, как такой патруль пытался зацапать тетеньку средних лет, которая, нагло и нелегально завернув штаны аж до колен, несла на голове ведро с рыбой. Патрульные засвистели и пошли на сближение. Понимая, что в лучшем случае дело окончится штрафом или взяткой, и заботясь о сохранении семейного бюджета, тетенька-с-рыбой рванула по пересеченной местности, не снимая при этом ведра с головы и не теряя равновесия (старая школа!). Поскольку бегать в длиннополых юбках несподручно, патрульные, попытавшись поначалу организовать преследование, махнули рукой и отошли на исходные позиции. Другой знакомый китаец-хуацяо жаловался мне, что весной 2018 года патрули останавливали его раз пять на дню. Внешне он выглядит неотличимо от корейца, благо в КНДР и вырос, а вот волосы у него – нагло крашеные! Правда, предъявление китайского паспорта (с северокорейской пропиской!) тут же снимает вопрос: иностранцам волосы красить можно. Кстати сказать, у тетеньки-с-рыбой были основания проявить прыть и решительность. По сравнению с предшествующими кампаниями правила игры ужесточились: теперь за первое нарушение полагаются штраф и сообщение по месту работы и жительства, а повторные нарушения могут привести даже к административному аресту.

В целом стиль одежды кореянок сейчас диктует Китай – страна, которую в КНДР знают лучше всего. Вместе с тем с начала нулевых заметное влияние на гардероб и прически обеспеченных жителей Пхеньяна оказывает распространение контрабандного южнокорейского видео. Эта тенденция вызывает озабоченность у властей, которые видят в ней долгосрочную угрозу политической стабильности. В результате мы и наблюдаем борьбу двух тенденций: с одной стороны, руководство КНДР понимает, что мода – это нормально и даже красиво, а с другой – опасается тех культурно-политических последствий, к которым может привести распространение «политически неправильной» моды. Отсюда и соседство патрулей Женского союза с весьма нарядно одетыми людьми на улицах Пхеньяна.

Люди любят праздники. Я не слышал ни об одной культуре, ни об одном народе, у которого праздников не было бы вообще. Как правило, праздничные дни бывают посвящены важным историческим или религиозным событиям, но простые люди всегда считали праздники, прежде всего, хорошим поводом для того, чтобы повеселиться. Так было с незапамятных времен, и Северная Корея в этом смысле не исключение. Какие же праздники существуют в КНДР?

Набор праздников с течением времени медленно, но неизбежно меняется, поэтому для простоты давайте посмотрим, что отмечали в КНДР в одном отдельно взятом году – 2013-м. В целом в КНДР отмечают праздники трех видов. Первый – это «политические», или, если пользоваться официальной терминологией, «государственные» праздники ( кукка мёнчжоль ), к которым относятся, например, дни рождения Ким Ир Сена или Ким Чен Ира. По состоянию на 2013 год таких праздников насчитывается десять, но их список временами меняется. Во вторую группу входят традиционные, или «национальные», праздники ( минчжок мёнчжоль ), восстановленные в правах в Северной Корее в конце 1980-х годов. Например, с 1988 года нерабочим днем в КНДР стал Чхусок – День урожая и поминовения предков. Третью группу составляют «памятные дни» ( кинём иль ), такие как День работников печати (1 ноября), День Военно-воздушных сил (28 августа), День образования (5 сентября), и некоторые другие. Это не общенациональные праздники, но люди, занятые в соответствующих областях, в эти дни отдыхают. Есть, правда, одно исключение: формально День основания армии (8 февраля) считается всего лишь «памятным днем», но при этом это общенациональный выходной. Еще один своеобразный праздник – День рождения Маршала Ким Чен Ына, который не отмечен красным в календаре, но на практике является нерабочим днем – как полагается считать, «неофициально». Любопытно, что в свое время, в 1970-е годы, так же «неофициально» отмечался День рождения его отца Ким Чен Ира.

Годовой цикл политических праздников формально начинается 16 февраля, когда отмечается день рождения Полководца Ким Чен Ира – «День путеводной звезды» ( кванмёнсон чоль ). Генералиссимус Ким Чен Ир родился в 1942 году в тогдашнем СССР, но официальная пропаганда настаивает на том, что это великое историческое событие произошло в Корее, на склонах горы Пэктусан. 8 марта, следуя давно устоявшейся коммунистической традиции, сохраняющейся и в России, в КНДР отмечается Женский день. Изначально этот праздник символизировал революционную волю «женских масс» к политическому и классовому освобождению, но с постепенным угасанием феминистского драйва в коммунистическом движении этот день стал ассоциироваться с менее политизированными и более традиционными ценностями – материнством и достоинством замужней женщины.