Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Таким образом, если потребность в культе имеет социально-психологическую природу, то это значит, что возможность создания нового культа или использование уже существующего культа, в каких-либо политических, экономических или любых других целей, возможно в любое время и в любой стране, при возникновении соответствующих условий.

Единственной преградой к распространению культового сознания и фанатизма является абсолютная терпимость по отношению к чужим взглядам, образу жизни, которая заключается в ненаказуемости любого мнения или любого поведения, пока оно не ведёт к каким-либо явным криминальным действиям.

Допустим, кто-то нацепил на себя нацистскую форму, взял в руки флаг со свастикой и вышел на московскую улицу в день рождения Гитлера, при этом кричит о свободе выражать свои фашистские взгляды. А другой, «патриот-антифашист» требует сжечь в печи, закопать живьём или хотя бы просто поставить к стенке и расстрелять этого первого. На том основании, что первый осквернил память деда, который геройски погиб, сражаясь с гитлеровцами. Кто из них опасней для общества? Опасней именно «патриот», он и есть самый настоящий фашист. Первый, возможно, просто идиот. Часто приходится наблюдать, как такой «патриот-антифашист» яростно защищает то, в борьбе с чем погиб его дед. Внук героя сам стал фашистом. Так иногда бывает.

Преследование за слова, мысли, идеи — один из признаков фашизма. Для фашиста инаковость уже сама по себе является поводом для ненависти и неважно, представляет ли этой инакомыслящий или инакочувствующий какую-либо реальную опасность для фашистского режима. Нельзя наказывать людей за любые слова, за ношение чего-либо или чтение запрещённых книг.

Ещё один парадокс заключается в том, что запрещать фашистские идеи, фашистскую литературу, есть не что иное, как тот же самый фашизм. Бороться с фашизмом фашистскими методами невозможно, так как уничтожая один фашизм, своими руками тут же создаёшь другой.

Век масс – это не только век идей, но и век возникновения принципиально нового вида интеллектуального продукта – массовой культуры. Если раньше искусство было ориентировано на элитарное потребление, то есть всё, что создавалось поэтами, драматургами, композиторами, художниками, скульпторами было адресовано образованному аристократу или, в более позднее время – взыскательному буржуа, то новое искусство, родившееся в середине XIX века, было примитивно и понятно любому.

С помощью литературы, музыки, кино, радио и телевидения гораздо проще, в отличие от лозунгов и псевдонаучных теорий, возбудить в людях необходимые манипуляторам чувства. Лозунги слишком просты, чтобы в них сразу и безоговорочно мог поверить интеллигент, а теории слишком сложны для понимания малообразованного человека. Под влиянием специально созданных произведений искусства человеку гораздо проще поверить, что внушаемые фашистами мысли и чувства не привнесены извне, а являются его собственными. Так, меньше заметно манипулирование с его сознанием. В начале XX века с развитием идей фашизма, возникло фашистское искусство, предназначенное для насаждения культового сознания конвейерным методом, в огромном масштабе, целым народам и расам.

Для насаждения культового сознания крайне важны массовые мероприятия (политические, культурные, спортивные и прочие). Публичное выступление фашистского лидера на многолюдном митинге или совместные действия огромной толпы вызывают у присутствующих на мероприятии сторонников фашизма общие эмоции, индивидуальность растворяется в толпе, пробуждается стадный инстинкт подражания, возникает сильное психофизическое возбуждение, аналогичное эйфории от приёма психоактивных веществ. Человек становится восприимчивым, как бы под гипнозом. В результате такого воздействия происходит полная деиндивидуализация и человек легче поддаётся любому внушению. Человеческому сознанию в таком возбуждённом состоянии можно привить любой культ.

Лаконичные эмоциональные лозунги, облечённые в строгие короткие словесные формулы, строгие геометрические формы в контрастных цветах на агитационных плакатах и листовках, демонстрации с портретами вождя, факельные шествия, строгая форма военного образца для гражданских служащих, военные марши, радостные песни с чётким ритмическим рисунком — всё это в комплексе воспринимается людьми на эмоциональном уровне как единое целое и служит формированию культового сознания.

Для освобождения от культового сознания необходимо применять специальные методы контрпропаганды, целью которых является развитие у человека чувства собственного достоинства, осознание им собственной индивидуальности и уникальности, создания условий для возникновения критического и творческого мышления. Эти метода контрпропаганды заключаются также в коррекции ложных представлений об окружающем мире, объяснении истинных причин исторических событий, действительной мотивировке других людей. Нужно предоставить возможность каждому человеку внимательно исследовать фашистскую идеологию с помощью логики, проанализировать известные факты вне фашистской идеологии, помочь провести собственный системный анализ вскрытых противоречий. Важно наглядно показать и подробно объяснить весь механизм идеологической обработки, которой человек был подвергнут фашистскими пропагандистами.

Иногда случается так, что в результате воздействия пропаганды мышление человека нарушено необратимо и навязанные манипуляторами мысли могут остаться в сознании навсегда. Как только какой-то факт противоречит основам культа или выпадает из смыслового поля фашистского культа, то этот факт полностью автоматически игнорируется сознанием. В этом случае пропагандистскую идеологему невозможно устранить из сознания, так как она попросту отключает ту часть логического мышления, с помощью которой вообще возможно доказать несостоятельность этой идеологемы. Получается порочный замкнутый круг: как только речь заходит о некоем значимом для восприятия культа предмете, событии или явлении, то у фашистского фанатика сразу возникают сильнейшие эмоции и его мозг сразу переключается на эту идеологему. Фанатизм начинает бурно фонтанировать, в результате чего человек вообще не способен понимать чужую речь, тем более смысл чужих доводов. Таким образом, навязанная фашистскими идеологами модель окружающего мира неразрывно связана у такого фанатика с очень сильными, не поддающимися никакому контролю эмоциями и разрушить эту связь не всегда возможно.

Особенно это справедливо для слишком эмоциональных людей и лиц с серьёзными нарушениями психики, у которых даже само упоминание о чём-то связанном с фашистским культом немедленно вызывает сильные переживания и ощущения. Эти переживания и ощущения захватывают контроль над мышлением и начинают полностью определять поведение человека. В таких случаях просвещение бесполезно, работу с ними следует поручить психологам, а с основательно запущенными случаями – психиатрам. Оптимизм внушает тот факт, что подобных клинических проявлений фашистского фанатизма крайне незначительный процент.