Лидия Новикова - Три модели развития России

И, в свою очередь, каждая эпоха, даже не помышляя о том, определяет параметры и делает «заготовки» для последующего развития, далеко не всегда оптимальные и даже приемлемые для него, которые поэтому приходится ломать или откладывать «в запасники истории». В этой связи напомним замечание В.В.Нали- мова, что не следует рассчитывать на полную изоморф- ность познавательных моделей, скорее они являются «эскизным описанием диффузных (сложных, больших) систем». В больших системах, к каковым, бесспорно, следует отнести социальные и идеологические системы, нельзя установить непроницаемые перегородки, разграничивающие действие различных переменных обстоятельств. Здесь «необходимо учитывать действие очень многих разнородных факторов, задающих различные по своей природе, но тесно взаимодействующие друг с другом, процессы». [3]

И, наконец, еще не маловажный момент: избрав в качестве предмета исследования модели социально-исторического развития в русской общественной мысли, мы вынуждены придерживаться как бы двойной логики - логики источников и логики современного социально-философского знания. Это значит, что выделенные нами познавательные модели остаются открытыми и для последующих поисков и реинтерпретаций, тем более, что каждый новый подход не только открывает что-то ранее неизвестное в исследуемой им реальности, но и сам вносит в нее нечто свое, новое. При этом строя модель прошлого, современный человек на ее основе воссоздает «исправленный» проект настоящего и кроме того (на него всегда оказывает влияние «эхо будущего».

Любое обращение к истории предполагает определенные временные границы. В частности, наше исследование мы ограничили второй половиной XIX началом XX века, потому что в это время русская общественная мысль сама поднялась до проективного моделирования. Но главное, в означенный период завершился определенный цикл русской истории, что позволяет реконструировать отобранные модели с учетом знания их конца. Это обстоятельство было принято за основу при отборе моделей развития России в качестве предмета исследования. Наконец, нами был учтен и принцип их репрезентативности с точки зрения модальности. Соответствующими этим принципам нам представились следующие три модели развития России, в той или иной мере «пережитые» страной и выявившие свои исторические возможности и реальные альтернативы:

- модель русского самодержавия как вполне реализовавшуюся в социальной действительности, что позволяет определить ее конструктивные основания, динамику и пределы развития;

- модель социалистической утопии, к которой упорно обращалась русская общественная мысль в поисках социальной справедливости;

- модель русского либерализма как вероятная, но не реализовавшая себя историческая альтернатива.

Обращаясь к практике моделирования в русской общественной мысли, мы сознавали, что предлагаемые модели имеют обобщающе познавательный характер, поэтому, с одной стороны, стремились как можно полнее представить исходные «проективные модели» русской общественной мысли, с другой (логически обосновать выстроенные нами модели, определить их сферу влияния на современную социально-философскую мысль и общественную практику.

В отличие от первичных проективных моделей, рассчитанных на внедрение в практику, выделенные нами модели имеют познавательный характер. Отметим, что создание вторичных, познавательных моделей социальной реальности требует не только тщательного «прочтения» текстов прошлого и их интерпретации в свете исторической реальности того времени, но и определенного упрощения, в частности путем определения параметров, по которым явно или имплицитно будет осуществляться и построение вторичных аналитически познавательных моделей.

В реконструкции означенных моделей развития мы исходили из следующих параметров:

- исторические, в том числе геополитические, предпосылки утверждения того или иного социального типа или упреждающих его конкурирующих моделей;

- государственный политический строй и его правовое основание, наличие альтернативных вариантов;

- социально-экономический строй, гражданское общество, их правовые гарантии;

- международный статус государства и сфера его геополитических интересов;

- обслуживающие или упреждающие их идеологии и сопутствующая им символическая культура;

- внешний и внутренний культурный и идеологический фон, оказывающий влияние на рекультурацию господствующей модели развития;

- и наконец, обыденное сознание повседневности, которое, подобно основанию айсберга, творит свою работу скрыто от глаз.

Данные параметры, повторяем, приняты нами во внимание при построении предложенных моделей развития России в контексте их исторического развития и в их отношении к современности. Еще раз согласимся с Бергером и Лукманом в том, что «знание об обществе является /…/ реализацией в двойном смысле слова - в смысле понимания объективированной социальной реальности и в смысле непрерывного созидания этой реальности». [4]

Введение и заключение - Л.И.Новикова, И.Н.Сиземская;

I раздел - Л.И.Новикова;

II раздел - И.Н.Сиземская

III раздел - Л.И.Новикова, И.Н.Сиземская

Разработку социально-исторических моделей развития России естественно начинать с МОНАРХИИ. Самодержавие для России - это не только идеология или проективная модель, но историческая реальность, просуществовавшая (если исчислять ее с момента официального провозглашения монархии Иваном IV в 1547 г. и до отречения от престола последнего императора Всероссийского - 370 лет.

При построении модели самодержавия необходимо учитывать как конструктивные промежуточные модели, направленные на его самоопределение, совершенствование и легитимацию, так и обобщающе-теоретические, возникающие в переломные моменты ее развития, но, как правило, постфактум, когда система находится в состоянии предфинального кризиса или уже ушла в небытие. Для нас первостепенное значение представляют конструктивные модели. При этом мы учитывали как невербализо- ванные, но четко заявленные в политике направления, так и вербализованные идеологические программы, рассчитанные на конструктивное воздействие на уже существующую социально-политическую систему. Свое начало они берут от поучений Иосифа Волоцкого, посланий старца Филофея и доходят до публицистических статей М.Н.Каткова, писем КП.Победоносцева, записок С.Ю.Витте и проч. Наконец, существуют и обобщенно-теоретические модели самодержавия. К числу наиболее проработанных моделей такого рода следует отнести исследования Льва Тихомирова и Ивана Ильина. В своих построениях они широко используют труды коллег и предшественников - юристов и историков, в том числе труды А.Д.Градовско- го, Н.М.Коркунова, С.М.Соловьева, Б.Н.Чичерина и др. Однако при этом необходимо учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, и Тихомиров, и Ильин были убежденными монархистами, что, несмотря на их стремление к объективности, определяло отбор материала и его концептуальное построение. Во-вторых, Тихомиров не знал и не предвидел конца самодержавия, а Ильин хотя и пережил, вопреки своим прогнозам, конец самодержавия, все еще не утратил надежд на его возможное возрождение. Отсюда теоретический оптимизм их построений. Задача, поставленная в настоящем исследовании, построение социально-философской модели российского самодержавия с опорой на его реальную историю, что позволяет выявить стадии и пределы его развития. При этом, естественно, автор опирался на обозначенные выше модели трех уровней социально-исторического развития России, а также на альтернативные модели ее вероятностного развития путем сличения и тех и других с историческою реальностью.

Читать дальше