Денис Сдвижков - Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году
- Название:Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новое литературное обозрение
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-4448-1066-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Денис Сдвижков - Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году краткое содержание
На первой странице обложки: конверт письма М. С. Козловского с сургучной печатью и пометками прусского переводчика (GStA PK, I. HA Geheimer Rat, Rep. 63 Neuere Kriegssachen, № 1452 N 26).
Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Это построение русской армии традиционно трактовалось пруссаками как свидетельство отсталости и наследие русско-турецких войн. Что, в свою очередь, обусловило ревнивое внимание к вопросу русских историков. Очевидно, что вопрос того не стóит. Зависимость тактики от внешних условий и противника в РИА, воевавшей на разных границах обширной империи, несомненна — в том числе исходя из опыта последней перед Семилетней большой войны, Русско-шведской 1741–1743 гг. [256] Ср.: Шпилевская Н . Описание войны между Россиею и Швециею в Финляндии в 1741, 1742 и 1743 годах. СПб. 1859. Общий принцип, изложенный позднее афористично Суворовым: «линиею против регулярных; кареями против басурман». См. также Generalstab 1910, 466.
В армии никто не сомневался, что «нынешняя (Прусская. — Д. С. ) кампания не мало с турецкими быть сравниваема не может» [257] Масловский I, 268.
. «Карей» (каре) или его подобие, там, где он все же применялся против пруссаков, свидетельствовал, как правило, либо об угрозе кавалерийской атаки, и/или о недостатках ориентирования на местности и организации военной разведки при невозможности определить, откуда ждать неприятеля. Именно так складывалась ситуация при Цорндорфе: заболоченная и лесистая местность существенно уменьшала возможности конной разведки, а легкой пехоты (егерей) у русских пока не было. Выбор à la каре позиции с защищенным тылом и флангами, подобной Цорндорфу, означал, что из возможных зол — неожиданности нападения неприятеля, высоких потерь из‐за плотности боевых порядков или невозможности отступления — приоритетным считали первое [258] Ср.: Tielke 1776, 92–93.
.
Между тем Фридрих, переправившись на восточный берег Одера, свободно мог напасть на русский вагенбург с тяжелым обозом у Каммина, после чего отступление русских стало бы неизбежным из‐за недостатка снабжения. Ведь именно из‐за перехвата австрийцами своего обоза сам Фридрих только что был вынужден снять осаду Ольмюца. Однако он настроен на уничтожение живой силы противника и «окончательное решение» вопроса с российской армией, по крайней мере в эту кампанию [259] Friedrich II , Guerre de Sept Ans, 307; Фридрих II — принцу Генриху Прусскому, 10.08.1758 // PC XVII, N 10198.
. Зная о невозможности атаки на выбранных Фермором позициях, Фридрих совершает под прикрытием леса еще один блестящий маневр и вместо фронта РИА, как рассчитывал российский командующий, собирается зайти ей в тыл.
После небольшой перестрелки между казаками и гусарами ночью с 24-го на 25‐е пруссаки располагаются по обоим берегам Митцеля (здесь русские не удосужились даже уничтожить мост через него). Враждующие армии отделены друг от друга всего лишь изрезанным тропинками лесом. Кавалерийский авангард пруссаков находится в 1000 шагах от боевых порядков РИА: «Из своего лагеря мы могли видеть их (русских. — Д. С. ) бивачные огни» [260] Hoppe 1793, 184; Kalkreuth 1839, 28 четвертой пагинации.
.
В комнатке на Нойдаммской большой мельнице Фридрих беседует со своим постоянным спутником Анри де Каттом и, верный репутации короля-философа, правит неудачные места в стихотворении Жан-Жака Руссо. Позднейшим комментаторам это казалось манерной выдумкой, но на этот раз зря — правка сохранилась в бумагах короля [261] Vers corrigés la veille de la bataille de Zorndorf, 24.08.1758 // GStA PK, BPH (Brandenburg-Preußisches Hausarchiv), Rep. 47 König Friedrich II. (M), F I B Spezialia 3,64; Wengen 1894, 163.
. Собрав генералов, Фридрих оглашает громко диспозицию на завтрашний день: «Завтра, если Богу угодно, будет баталия». Затем вполголоса в сторону, командующему кавалерией Зейдлицу: «Это я для обозных (Packknechte)», — желая сохранить репутацию фаталиста и агностика [262] Kalkreuth 1839, 29 четвертой пагинации.
.
Король пребывает в прекрасном настроении и, по всем свидетельствам, вполне уверен в совершенном успехе, хотя и оставил по обыкновению подробные указания на случай своей гибели в бою — в сем случае даже в двух экземплярах [263] Generalstab 1910, 453.
. Ибо рациональный Фридрих хорошо знает о непредсказуемости баталии, существующей вне плоскости «века разума»: «Я устраиваю так, чтобы сбить неприятеля, не потеряв много людей; но <���…> мелочь может поменять все» [264] Catt 1884, 357.
. Война вообще существенно скорректирует его философию, и по мере ее продолжения Фридрих все чаще начинает говорить о роли случая и удачи [265] PC XVIII, N 10897, 11382.
.
В ту же ночь всех горожан Нойдамма по приказу короля мобилизуют со своими лопатами и прочим шанцевым инструментом на постройку второго моста через Митцель [266] Neudammer Magistrat 1926, 196.
.
Предоставив полную инициативу противнику и свернув палатки, российская армия нервно ожидает в боевых порядках сюрпризов от своего визави за лесом [267] Tielke 1776, 90
. Сакраментальный вопрос — о чем они думают? «Самая ясная полночь, какую я когда либо запомню, блистала над нами. Но зрелище чистого неба и ясных звезд не могло меня успокоить: я был полон страха и ожидания», — пишет взятый Фермором в Мариенвердере своим капелланом пастор Христиан Теге [268] Теге , 1121–1122.
. Потом, однако, «ослабев от душевного волнения, крепко заснул» и он. Как, уверен, большинство тех, кто мог себе это позволить. Как беззаботно спали, к примеру, и перед Бородином. Люди эпохи были не столько сентименталисты, сколько фаталисты [269] Ср.: Berkovich 2017, 226.
. В theatrum mundi барокко смерть была законным и постоянно представленным на сцене действующим лицом. Для простых смертных возможная гибель нередко казалась избавлением от невыносимых тягот войны, вожделенным покоем [270] Ср.: Мерле В . (изд.) На войне под наполеоновским орлом: дневник и мемуары вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера. М. 2017, 149.
, «прирученной смертью» (la mort apprivoisée) [271] Арьес Ф . Человек перед лицом смерти. М. 1992, 7.
. «Смерть свою за покои щитают», — отзывается А. Т. Болотов негодующе о своих крестьянах [272] Смилянская 1998, 42.
. Но в том же духе пишет домой и молодой остзеец поручик Карл фон Кеттлер: «Mein Gott wen wird unser elendes Leben einmahl ein Ende haben!» («Бог мой, когда же закончится, наконец, наша жалкая жизнь!», № 105).
Двумя полюсами на шкале отношения к смерти могут служить главные протагонисты Прусской войны: с одной стороны, философский стоицизм Фрица («Вы вечно, что ли, жить хотите?»), с другой — панический ужас Елизаветы Петровны перед кончиной, с ее известными запретами носить траур при дворе и устраивать погребальные процессии в центре столицы.
Честолюбивые и/или неимущие офицеры же, вполне можем предположить, потирали руки и строили планы, предвкушая производство на «упалые места».
В отличие от Федора Федоровича Вилиму Вилимовичу вряд ли до Руссо. Привыкнув командовать огромным и пока еще неповоротливым механизмом армии, отягощенной массой обозов, Фермор не мог себе представить таких экспромтов от противника. Изумление проскальзывает даже в его оправданиях перед Конференцией, когда Фермор пишет об «азартном неприятеле», «который своими поспешными движениями и королевским присутствием в своей земле почти невозможное возможным делает» [273] Яковлев 1998, 92.
. Судя по всему, он вряд ли штудировал присланный в начале кампании союзниками-австрийцами мемуар о военном искусстве Фридриха и способах борьбы с ним [274] Frisch 1919, 59.
. Вообще в поведении Фермора в непосредственный канун битвы несомненно сказывается психологическое давление от необходимости сражаться с лучшим в Европе полководцем, как опять-таки полвека спустя в столкновениях с Наполеоном.
Интервал:
Закладка: