Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

В середине марта 1919 г. А. Луцкевич срочно возвращается в Гродно, где вновь приступает к обязанностям председателя Рады министров БНР. Из Берлина от генерала К. Кондратовича к нему идут тревожные сообщения:

«Многоуважаемый Антон Иванович!

Судьба Беларуси зависит теперь исключительно от Ententy, поэтому оставьте все политические дела местного характера в настоящем положении и летите сюда и далее во Францию; ни одного дня не задерживайтесь, каждый час дорог, опоздаем и можем все потерять, а тогда история нам никогда этого не простит…»

Следом, буквально через два дня, отправляется еще одно письмо «о необходимости самого скорейшего приезда». С нескрываемой тревогой и растерянностью К. Кондратович сообщал:

«Мне известно, что в Париже уже сидят восемь представителей от Беларуси с какими-то полномочиями. Что это за представители?»

На самом деле слухи о каких-то мифических белорусских делегатах были отголоском целого ряда событий. Еще в начале 1919 г. в Одессе бывший председатель Гродненского губернского центрального комитета объединенных общественных организаций Александр Баханович объявил о создании временного краевого правительства Беларуси и провозгласил себя главой Директории. Позже А. Луцкевич так писал по этому поводу:

«Воспользовавшись отсутствием какой-либо связи с родиной, Баханович объявил местным белорусским организациям, что будто бы Рада республики и правительство в Минске разогнаны немцами, зато в Слониме прошел новый “Всебелорусский съезд”, который и выбрал “директорию” из пяти человек, а самого Бахановича назначил ее главой. Последний даже успел связаться с генералом А. Деникиным и получить небольшую денежную поддержку, прежде чем авантюра раскрылась». [104]

Следом уже польский комиссар в Гродно С. Ивановский составляет открытое письмо от имени несуществующей Белорусской краевой народной рады. В качестве подставных фигур он использует бывшего члена Рады БНР Казимира Цвирко-Годыцкого и командира одной из рот белорусского полка полковника А. Янсона. Прибыв в Варшаву, они вручили премьер-министру Польши И. Падеревскому мемориал, в котором по поручению прошедшего якобы в Новогрудке тайного съезда просили об объединении Беларуси с… Польшей. [105]Сам по себе тот факт, что представитель польского правительства, возможно, с ведома своего руководства, считал допустимым подобный шаг, является довольно красноречивым показателем отношения польской стороны к потенциальному партнеру, каким все еще оставалось правительство БНР.

Тем временем в середине марта 1919 г. Рада министров БНР собирается в полном составе — А. Луцкевич, А. Цвикевич, Л. Заяц, В. Захарко, А. Смолич и К. Терещенко, буквально накануне занявший пост министра внутренних дел. [106]Одним из результатов пребывания правительства в Гродно стала попытка создания на занятой поляками и большевиками территории Беларуси системы временных административных органов. В качестве координационного центра белорусских политических и общественных организаций на территории Гродненской губернии должна была выступать созданная накануне явочным порядком Центральная белорусская рада Гродненщины во главе с П. Алексюком, которой отводилась роль Губернского комиссариата при Раде министров БНР. Образованный заочно из членов Виленской Рады Виленский комиссариат возглавил Иван Луцкевич. Причем эту работу следовало сохранять в тайне, в том числе и от большей части белорусских деятелей. Кроме того, все так же в условиях строжайшей секретности в Минск и Смоленск для координации работы с местными белорусами отправляется в роли специального курьера Андрей Якубецкий.

Кроме всего прочего, кредит повлиял на расстановку сил внутри белорусского движения и в первую очередь на отношения между главой правительства БНР и министром белорусских дел Литвы. Позднее Василь Захарко отмечал:

«Когда в конце марта 1919 г. я вернулся из-за границы в Гродно, то обнаружил там такую грязь, что обидно и совестно было смотреть. Это была сплошная безрассудная грызня и пакость А. Луцкевича, П. Алексюка и их сторонников, с одной стороны, и И. Воронко и его сторонников, с другой… Безусловно, Воронко совершил массу ошибок, однако он успел сделать и много хорошего. С другой стороны, я увидел, что в Гродно были перенесены политическими противниками Воронко старые минский и киевский конфликты, довольно некрасивые. Теперь противники в чем только его не обвиняли: и что он немецкий шпион, и что литовский чиновник, продавшийся Литве, и т. д. Поэтому заключенное Виленской радой соглашение с Тарибой стало тем, чем и должно было стать, — хаосом, в котором не смогли бы разобраться не только простые смертные, но и сами его творцы…»

Тогда же литовские власти назначают командиром формирующегося в Гродно полка К. Езовитова. Но тот, прежде чем принять литовское предложение, официально обращается за разрешением… к белорусскому премьеру:

«Довожу об этом до Вашего сведения, прошу ответить, не имеете ли Вы каких-либо возражений».

Это было не только признание полномочий правительства БНР, но и выражение определенных приоритетов. [107]

Украинский кредит не только открывал дорогу для поездки белорусской делегации на мирную конференцию в Париж. Он стал решающим фактором для пересмотра политики правительства БНР в целом. Все понимали, что нужно быть готовыми к продолжению работы в эмиграции, а значит, следовало выбрать политический центр, вокруг которого будут группироваться национальные силы и на который они станут ориентироваться. От этого во многом зависела дальнейшая судьба БНР. Оказалось, однако, что среди министров нет единого мнения на этот счет. В итоге на некоторое время белорусское правительство оказалось разделено между сразу несколькими европейскими столицами.

23 марта председатель правительства вместе со своими министрами А. Смоличем, А. Цвикевичем и Л. Зайцем выехал из Гродно. Через три недели за ними последовали К. Терещенко и В. Захарко. Часть министров выехала в Инстербург, а оттуда в Ковно. Сам А. Луцкевич отправился в Берлин, хотя его главной целью оставался Париж. В столицу Германии он прибыл в конце марта 1919 г. и почти сразу организовал дипломатическую миссию БНР, ставшую первым постоянным представительством республики за пределами бывшей Российской империи. Первоначально роль официального представителя досталась капитану А. Борику, возглавлявшему Белорусскую военную миссию по делам военнопленных в Германии. Чуть позже в состав комиссии вошли А. Луцкевич, А. Смолич, исполнявший должность посла, и Я. Натусевич. Немецкие власти зарегистрировали миссию БНР в начале мая, хотя фактически свое первое заседание она смогла провести лишь через два месяца. В конце августа полномочным представителем БНР в Берлине был назначен Л. Заяц, которого в октябре заменил Л. Борко. А. Тихомиров пишет: