Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Летом 1116 г. отношения Византии с Румом вновь обострились. Алексей I получил сведения о готовившемся сельджукском набеге на территорию империи. Действительно, жертвой грабежей стал район Никеи. Византийская армия попыталась закрыть границу, разместившись «на хребтах Олимпа», т е. перекрыв горные проходы. Благодаря этому набег был отражен с большими потерями для сельджуков и осенью 1118 г. сам император со всеми войсками выступил по направлению К Дорилею, перенеся военные действия в район Амория — Филомилия. Последний был отвоеван у сельджуков, а окрестности Икония разграблены. Освободив пленных и взяв с собой «добровольно следовавших жителей этих областей», византийская армия стала отступать к своим границам. В сражении в районе Примнеса Алексей I нанес поражение преследовавшему его Meлик-шаху, после чего султан запросил мира. К этому его вынуждало не столько неудачное столкновение с императором, сколько известие о том, что бежавшего из заключения в Иконии брата Масуда поддержали беи и Амир Гази Гюмюш Тегин Данышменд. Поэтому, заключив перемирие с Алексеем I, Мелик-шах начал отход в направлении Икония. К этому времени его армия стала разбегаться, переходя на сторону Масуда. Так и не дойдя до Икония, султан укрылся в; принадлежавшем Византии городке Тирагий около Филомилия, обратившись за помощью к императору. Но приближенные Мелик-шаха сдали город Масуду. Султан был ослеплен, затем убит. Масуд тотчас же был вынужден вступить в борьбу с братом Араби, оспаривавшим у него власть в султанате. В стороне от борьбы братьев остался младший сын Килич Арслана Тогрул Арслан, правивший Мелитеной при регентстве матери и атабека Иль Арслана. Около 1110 г. атабек захватил район Джахан с Аблаетой, на которые претендовал Амир Гази Гдомющ Тегик Данышменд, сохранявший претензии и на Мелитецу. Но враждебные действия эмира были парализованы тем. что в 1113 г. правительница Мелитены вступила в брак с вышедшим из плена Артукидом Балэком, ибн Бахрамом, ставшим таким образом регентом при пасынке. Вскоре Артукид захватил крепость Балу в верховьях р. Арзанас, а затем и Хатзинд с крепостью Харберд — наследие Филарета Врахамия [41, 205]. Укрепление влияния эмира в граничивших с Месопотамией районах Малой Азии вынудило Амир Гази на время сложить свои планы возвращения Мелитены. Более того, в 1119–1120 гг. в союзе с Масудом и Балаком он выступил против разграбившего район Мелитены эмира Ани-Камаха Ибн Мангучака и его союзника — мятежного византийского дуки Трапезунда Константина Гавры. И лишь уход Балака в Сирию, его вовлеченность в борьбу с франкскими владетелями и гибель при Мембидже в мае 1124 г. дали Данышменду возможность возобновить политику собирания утраченных после 1105 г, территорий. Но параллельно уже весной 1119 г. союзник Амир Гази Масуд столкнулся на западных границах султаната с преемником умершего в 1118 г. Алексея Иоанном II Комнином, совершившим поход во Фригию. Поводом для возобновления военных действий на византийско-румской границе явились нарушение Масудом перемирия 1116 г. и начавшиеся сельджукские набеги на византийские города в долине р. Меандр. Иоанн II встал лагерем в Филадельфии, отправив часть армии для осады Лаодикеи, которая была вскоре взята. Город был восстановлен, и в нем был оставлен византийский гарнизон. В том же году Иоанн совершил второй поход в Малую Азию, на этот раз в Памфилию, где византийская армия овладела Созополем. «Возвращаясь оттуда, император взял крепость Иерокорифит и многие другие» в районе Атталии [4, 5–6]. Появление на Балканах печенегов вынудило Иоанна срочно вернуться в Константинополь, прервав поход.

Гибель Балака ибн Бахрама при Мембидже в мае 1124 г. привела к возобновлению усобицы в Малой Азии. Так как владения эмира в Сирии и Месопотамии были разделены между его родственниками Тимурташем и Сулейманом, в борьбе за Харберд последний столкнулся с пасынком Балака Тогрул Арсланом. Крепость осталась за Артукидом, тогда как Сельджукид захватил крепость Каркар на Евфрате, принадлежавшую ранее армянскому князю Михаилу, затем переданную им королю Иерусалима Бодуэну II (весна 1123 г.) и после пленения· короля Балаком сданную ему. Смерть Сулеймана в конце 1124 г. привела к тому, что в Хандзите утвердился его дальний родственник эмир Хысн Кайфы Артукид Давуд. Воспользовавшись борьбой за наследие Балака, а затем Сулеймана, Амир Гази 3 июня 1124 г. начал осаду Мелитены. Но лишь через шесть месяцев, 10 декабря, город был сдан Данышменду, на стороне которого выступил против брата и султан Рума Масуд. Захватив Мелитену, в борьбе за наследие Сулеймана Амир Гази столкнулся с Артукидом Давудом, успевшим захватить Хандзит. Разграбив его район, Данышменд был вынужден отступить. Успехи Амир Гази совпали с третьим этапом усобицы в Румском султанате, где против Масуда выступил его брат Араби. Султан бежал в Византию и, получив поддержку Иоанна II (Михаил Сириец пишет о золоте [41, 223]), нанес поражение брату, в свою очередь бежавшему в Киликию к Торосу Рубениду. Летом 1127 г. он возобновил борьбу за престол, «объединив франков и армян». В ряде сражений Сельджѵкид разбил полководцев Данышменда [141, 224; 38, 312]. но потерпел поражение в битве с самим Амир Гази, бежал в Византию, где и умер. Разгром Араби дал возможность Данышменду закрепить за собой Коману и Анкиру.

Внутриполитическая борьба в Руме и вовлеченность в нее эмирата Данышмендов надолго сняли угрозу с их стороны малоазийским фемам Византии. Поэтому занятый до лета 1124 г. войнами с печенегами на Балканах, а затем, в 1127–1129 г., с Венгрией, в духе традиционной для империи политики «борьбы с варварами руками самих же варваров» Иоанн II ограничился поддержкой Масуда, а затем Араби для того, чтобы продлить междоусобицу в султанате, парализовав тем самым возможные враждебные действия с его стороны.

Отношения Византии с государствами крестоносцев были «заморожены» после ее поражения в войне с Антиохийским княжеством за Равнинную Киликию. Византийские гарнизоны были изгнаны из Тарса, Аданы и Мамистры. По-видимому, империя удержала лишь Селевкию. К сожалению, источники хранят молчание относительно судеб Равнинной Киликии после 1108 г. Лишь Ибн аль Каланиси упоминает о захвате Танкредом Тарса в 1109 г. [52, 99]. Хартии князей Антиохии также свидетельствуют о том, что киликийские города, включая Курик, входили в состав княжества по меньшей мере до 1132 г. [26]Смерть Боэмунда в Апулии в 1111 г. повлекла за собой попытку Византии получить Антиохию у Танкреда мирным путем на основании договора 1108 г.

«Танкред и после· смерти Боэмунда упорно удерживал за собой Антиохию, считал ее своим уделом и совершенно не допускал к участию в ее делах самодержца. Император видел, что варвары франки нарушили клятву в отношении этого города…» Явно преувеличивая роль отца в организации крестового похода, Анна Комнина продолжает: «…он отправил вместе с ними многочисленное ромейское войско, (отряд Татикия насчитывал не более 2 тысяч человек — В. С .) против турок… чтобы они с нашей помощью одни исмаилитские города разрушили, другие, во исполнение договора, отдали ромейским императорам и таким образом расширили пределы Ромейского государства. Но Ромейская держава не получила никакой пользы от всех этих трудов, страданий и даров. Напротив, варвары цепко держались за Антиохию и отказывались передать нам другие крепости» [7, 376]. Все это вынудило Алексея I направить к Танкреду посольство с требованием возвращения Антиохии. Император «обвинил его в нарушении клятв», по-видимому, Константинопольского соглашения, так как Деволского регент не признавал. Танкред заявил, что «ни при каких обстоятельствах не отдаст Антиохию». Провал посольства заставил Алексея I вновь попытаться решить антиохийскую проблему военным путем, что было явно нереально. Именно поэтому члены синклита посоветовали ему «привлечь на свою сторону других графов, властвовавших над соседними с Антиохией городами, и самого Иерусалимского короля Бодуэна…выяснить их настроения и узнать, намереваются ли они помочь Алексею против Антиохии. Если окажется, что графы враждебны Танкреду, пусть Алексей отважится на войну, а в противном случае уладит антиохийские дела иным способом» [7, 376–377]. После этого на восток и было направлено посольство во главе с Мануилом Вутумитом, перед которым была поставлена задача склонить франкских владетелей к совместным действиям против Танкреда. На этот раз орудием византийской дипломатии было избрано золото. «Император приказал дать для подарков графам большие суммы денег а монетах различного вида, чеканки и достоинства». Единственным владетелем, с которым у империи сравнительно недавно были установлены сюзеренно-вассальные отношения, оставался наследник. Сен Жиля Бертран II хотя, к этому времени его статус существенно изменился, он стал графом Триполи и вассалом. короля Иерусалима, византийское посольство с Кипра направилось именно к нему. Послы должны, были, вручить графу личное, послание василевса. «Не будь хуже отца своего, следуй его примеру и соблюдай, верность мне, — писал Алексей. — Знай, что я уже отправляюсь к Антиохии, дабы отомстить тем, кто не соблюл страшных клятв богу и мне. Ты же не оказывай никакой поддержки Танкреду и старайся заставить графов сохранить мне верность, чтобы они не приняли сторону Танкреда» [7, 377]. Таким образом, речь шла лишь об обеспечении нейтралитета франкских владетелей в преддверии схватки императора с регентом Антиохии. По словам Анны Комниной, Бертран «был готов принять смерть за императора», что представляется сомнительным. К сожалению, трудно определить, отражает ли данный рассказ реальное поведение графа и представление о его статусе византийской дипломатии, или же это — предельно субъективное представление самой Анны Комниной о характере отношений Алексея I и Бертрана в данный период. Второе представляется более вероятным, ибо трудно предположить, что о результатах триполийского арбитража не была информирована византийская администрация Кипра, передававшая полученные сведения в Константинополь. В то же время позицию графа Триполи в отношении регента Антиохии в данный период определяли не столько утратившие для него актуальность сюзеренно-вассальные отношения с Византией, сколько борьба за наследие Гийома Журдена, которое удерживал Танкред. В известной степени и в столице империи давали себе отчет в том, что абстрактные рассуждения о клятвах и соблюдении Константинопольского соглашения с владетелями государств, вопреки ему образовавшихся, малоэффективны, ибо франки вряд ли стали бы воевать за Интересы Византии из чувства солидарности с ней, учитывая, что в 1109 г. их основные противоречия с регентом Антиохии были урегулированы. Поэтому Алексей I «повелел послам отправиться сначала без денег, выяснить настроения графов, передать им слова самодержца, пообещать денежные дары, потребовать клятву и лишь затем, если графы выразят желание покориться «го виде, вручить им деньги» [7, 377]. Деньги были оставлены яз Кипре, после чего послы появились в Триполи. После согласия Бертрана «явиться на поклон к императору, когда тот прибудет в окрестности Антиохии», Вутумит оставил причитающуюся ему сумму у епископа города и направился к осаждающему Тир Бодуэну I. Здесь византийское посольство пробыло сорок дней, до середины апреля 1112 г. Безуспешность осады вынудила короля возвратиться в Иерусалим. С Вутумитом он вступил в переговоры в Акре, где посол пытался уговорить короля поддержать готовившийся поход императора против Танкреда, сообщив Бодуэну, что Алексей I уже начал движение в направлении Антиохии и вышел на границу Киликии в Селевкии. Но, по сообщениям латинских паломников, Бодуэн I уже знал, что император остановился на византийско-румской границе в Малой Азии и еще не выступал в поход на Антиохию. Поэтому король отказался участвовать в византийских прожектах, хотя и претендовал на посольское золото. Как следствие, будучи продолжены в Иерусалиме, переговоры были столь же безуспешны. Уклонился от участия в каких-либо действиях против регента Антиохии и находившийся в это время в столице королевства граф Тель Башира Жослен де Куртенэ. В довершение бед по возвращении в Триполи послы узнали о смерти Бертрана (ок. января 1112 г.). Приближенные графа отказались возвратить дары, ранее полученные за согласие участвовать в борьбе против Танкреда. Поэтому Вутумиту пришлось оставить их сыну и преемнику Бертрана Понсу, довольствовавшись принесением им «клятвы в нерушимой верности императору», вскоре нарушенной. Когда посольство через Кипр возвращалось в Константинополь, регентом графства Триполи по соглашению с местными баронами стал Танкред, передавший юному графу в феод наследие Гийома Журдена — Тортосу, Шастель Бланш (Софиту), Крак де Шевалье и Мараклею — Маркаб. Тем самым были ликвидированы причины триполийско-антиохийской вражды, вынуждавшей Бертрана ранее апеллировать к Византии и позже — к королю Иерусалима и дававшие им повод для давления на Антиохийское княжество. Более того, после смерти Танкреда в декабре 1112 г. при посредничестве Бодуэна I Понс вступил в брак с вдовой Танкреда Цицилией Французской, присоединив к графству ее вдовью часть — Шастель Руж (Ругию) и Арсекан [31, 483; 258, 41; 17, 701]. К тому же этот брак способствовал установлению родственных отношений графа с антиохийским домом, так как на сестре Цицилии Констанции был женат Боэмунд Тарентский, сын которого в будущем стал князем Антиохии. Наконец, существовала еще одна причина внешнеполитического плана, вынуждавшая государства крестоносцев на время забывать о своих внутренних распрях, — угроза со стороны атабеков Мосула, постоянно возраставшая на протяжении 20–40-х годов XII в.