Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

О борьбе за Равнинную Киликию см.: [31, 1071–1074; 21, 9; 41, 389–394; 47, 508–510; 191, т. 2, 430].

Р. Груссе [191, т. 2, 422] рассматривает договор 1161 г. как триумф малоазийской политики Мануила: «Эта дата… одна из великих дат восточной истории. Наследник прославленных сельджукских султанов XI в., предшественник Османор, тюркский султан Ближнего Востока, прибыл совершить акт вассалитета в Константинополь перед наследником римских императоров. Какое возрождение (по-видимому, имеется в виду возрождение военной мощи Византии — В. С .), какая передышка перед 1453 г.!» Создается впечатление, что французский исследователь встал на точку зрения византийской дипломатии XII в. Но она за свои просчеты заплатила Мириокефалом… Ф. Шаландой полагал, что Мануил сознательно отказался от активной малоазийской политики для борьбы за «наследование венгерского престола» [160, 465]. Ближе к истине С. Врионис, писавший, что «эта дата отмечает поворотный пункт в фортуне Килич Арслана и в перемене византийского успеха на малоазийской фронте, дав Мануилу ложное чувство безопасности» [277, 122].

A. П. Каждан [80, 381] и P. A. Гусейнов [67, 165, прим. 42] полагали, что информация Михаила Сирийца о гибели Ватаца при Неокесарии недостоверна [41, 368]. Но об этом пишет и Никита Хониат [14, 233], который считает, что он был послан к Амасии.