Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майя

Костер никак не разгорался. Люди с факелами в руках, в масках и длинных одеяниях, будто призраки, метались вокруг сваленных в груду странных предметов. Желтые, с виду безобидные языки пламени нехотя лизали их… но вдруг, словно спохватившись, с яростью метнулись ввысь, в ночную мглу тропического неба. Костер зловеще заревел. Казалось, он звал к себе, одновременно о чем-то предостерегая молчаливую, понуро-неподвижную толпу индейцев. Толпа вздрогнула, пришла в движение, однако стальное кольцо закованных в доспехи солдат, окружавших костер, остановило внезапно вспыхнувший порыв. И он угас. И снова стихла толпа, застыв в покорной неподвижности.

При ярком свете костра фигуры монахов — главных устроителей этого обычного для тех времен зрелища — стали мрачнее: на лицах и одежде плясали багровые, желто-красно-черные пятна.

Рядом с костром возвышался свежесрубленный помост. На нем в окружении пестро разодетой свиты — бархат, шелк, кружева — в высоком кресле сидел главный алькальд — наместник испанской короны на землях лишь недавно завоеванного конкистадорами полуострова Юкатан. Здесь же толпились святые отцы, а впереди, на самом краю помоста, стоял тот, кто зажег этот зловещий огонь в городе Мани — одной из древних столиц индейцев майя.

Это был местный глава францисканского ордена — первый провинциал Юкатана и Гватемалы. Его звали Диего де Ланда. Он был молод — ему исполнилось только тридцать восемь лет, а между тем духовная власть монаха распространялась над обширнейшей территорией.

Примерно за год до этого среди испанцев поползли слухи, что снова стали тайно поклоняться языческим идолам, недавно обращенные в христианство индейцы Юкатана, что среди них появились жрецы-пророки, предсказывавшие по своим еретическим книгам с какими-то непонятными знаками и рисунками скорую гибель новым хозяевам здешних земель. Провинциал Диего де Ланда не сомневался, что книги начертаны по наущению дьявольскому рукою неверных индейцев. Он знал, что следует делать, и провинциал приказал хватать всех, кто вызывал подозрение, и под пыткой добиваться у них признания в отступничестве от святой католической веры. Трибуналы инквизиции свирепствовали по всей провинции: стоны и плач, предсмертные крики умирающих, запах горелого человеческого мяса заполнили монастырские застенки в городах Юкатана.

Монахи и солдаты рыскали повсюду в поисках языческих святынь; особенно настойчиво они искали рукописи-книги, вызывавшие благоговейный трепет даже у самых преданных испанцам крещеных индейцев. Книги следовало уничтожить, сжечь, предать огню — таково было решение главы единой церковной провинции Юкатана и Гватемалы.

Среди окружения Диего де Ланды был индеец, великолепно осведомленный во всем, что касалось прошлого народа майя. Он принадлежал к знатному индейскому роду Чи и приходился внуком владыке города Мани, правившего здесь еще до прихода испанцев. При крещении ему дали христианское имя Гаспар Антонио. Так Гаспар Антонио Чи стал верноподданным католиком. Но даже он, ревностно служа испанцам, не смог убедить провинциала Ланду, что книги-рукописи сами по себе никому не угрожают, что в них лишь прошлое индейцев майя, описание древних обычаев и обрядов, астрономического календаря, записи важнейших исторических событий. Правда, Гаспар Антонио не только не отрицал, но и с нескрываемым почтением подтверждал, что рукописи содержат длинный перечень языческих богов, обрядов и праздников в их честь и иную ересь. Для Диего де Ланды именно этого было вполне достаточно, чтобы предать еретические книги вместе с другими индейскими святынями аутодафе. И 12 июля 1562 года палачи разожгли костер в городе Мани…

Преследования еретиков, сопровождавшиеся невероятными жестокостями, продолжались. «Слава» о них разнеслась далеко за пределы Юкатана. Власти вынуждены были направить на полуостров епископа Тораля, чтобы на месте ознакомиться с бурной деятельностью провинциала Диего де Ланды по «спасению душ» туземного населения. Жестокость главы местных францисканцев поразила даже этого верного служителя испанской короны и католической церкви, и епископ Тораль приказал немедленно приостановить преследование индейцев-отступников.

Диего де Ланда вскоре выехал в Испанию; ему приказали предстать перед советом по делам Индий и дать объяснения своим действиям. Но его опасения были напрасны: совет оправдал провинциала Ланду, и через несколько лет он вернулся на Юкатан — на этот раз уже в качестве епископа.

Так погибли сотни, а может быть, и тысячи рукописей индейцев майя, сожженные на костре францисканским монахом. Так погибли книги, которые, несомненно, могли помочь раскрыть многие тайны одной из величайших в мире цивилизаций — цивилизации индейцев майя. Так фанатик-монах, приведенный в ярость своим бессилием искоренить среди индейцев языческую веру, похитил у человечества историю целого народа.

Тысячи рукописей, сотни тысяч исписанных разными почерками страниц хранятся в архивах Испании. Чего только нет среди них! О чем только не рассказывают они! Сколько труда вложили в них безымянные переписчики!

День и ночь скрипели они своими гусиными перьями, записывая под диктовку или переписывая с листа доносы и жалобы, прошения и рекомендации, невероятные рассказы о правдивых историях и правдоподобные описания небылиц. Здесь и сообщения, поведанные осведомителями-индейцами, и длинные богословские рассуждения ученых-монахов, и родословная какого-нибудь туземного царька, исписавшего тысячи страниц, чтобы доказать свои права на дворянство, свое родство… с самим испанским самодержцем. Часто попадаются и бесконечные списки-описи. Их составляли трудолюбивые писцы, перечислявшие самым подробным образом, например, имущество какого-нибудь храма или монастыря, вплоть до самых мелочей, вплоть до гусиного пера, которым монах-переписчик составлял эту опись…