Григор Григорян - Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

Своим искусством письма члены братии Спитакавора продолжали лучшие традиции Гладзорского университета. Периодом бурного развития духовных ценностей стала вторая половина XV века, когда предводителем Спитакавора стал искусный мастер-миниатюрист Авагтер — ученик «трижды блаженного храброго ритора» Саргиса [950], у которого он учился «искусству письма». До нашего времени дошли рукописи, переписанные им в 70-х годах XV столетия [951].

По сведению Авагтера, в 1475 г. архиепископом Вайоц-Дзора был внук князя Проша Ованнес — «духовный брат» Степаноса из рода Орбелянов. Авагтер представляет сородича «великих Орбелянов» — «святого патриарха» Егише, а правителем области назван «великородный князь князей», «аспарапет (военачальник) Армении Джум» (Джума) [952]. В этой же памятной записи упоминаются небезызвестный Тертер Миакец (Отшельник) — брат Авагтера и сын его Давид, который обучался «искусству письма» у своего дяди.

Учениками Авагтера были писатели и художники Акоб, Есаи и Абраам [953]. Иеромонах Абраам изучал у своего дяди Авагтера переплетное дело и инкрустацию золотом. Он в совершенстве владел также ремеслом полировки кожи для манускриптов и обработки бумаги. Об этом свидетельствует ученик Абраама — Нахапет [954]. Работающий в монастыре Верин Нораванк писец Григор упоминает, что учился рисованию у «богослова и храброго рабунапета» Абраама. Вайоцдзорский писец Ванакан называет художника Абраама «ритором» [955]. Тот же Ванакан в другой своей работе, написанной в деревне Кацик (ныне село Астхадзор Мартунинского района Армянской ССР) в том же 1498 г., величает Абраама «рабунапетом» [956]. Абраам упоминается и во многих других рукописях исследуемого периода [957].

После смерти Авагтера в 1498 г. предводителем спитакаворского учебного центра стал иеромонах Закария — один из просвещенных деятелей Вайоц-Дзора [958].

Рядом со Спитакавором находилось поселение Бердаванк, где также переписывались рукописи [959]. До нас дошли и многие работы, завершенные в резиденции Прошянов — поселке Сркгонк в 1459, 1473, 1475, 1478 и других годах [960].

В монастыре св. Богородицы, наряду с переплетным делом занимались также реставрацией рукописей. В указанное время всем культурно-просветительным очагам Вайоц-Дзора покровительствовал потомок Прошянов «господин Джум» — сын князя Эачи. Частое упоминание его имени во многих рукописях означает, что со второй половины XV века на политической арене вновь возросла роль Прошянов по сравнению с другими княжескими фамилиями, в том числе и Орбелянами. И не случайно, что имя «князя князей», «спарапета Армении» господина Джума упоминается в источниках перед Орбелянами: «При властвовании господина Джума и господина Инаника…» [961]; «В 922 (1473) году, при ханстве Хасан бека — внука Баяндура, католикосстве Аристакэса и правлении… господина Джума…» [962] и т. д. В числе правителей области назван и сын Джума — князь Аргут (Аргута), правивший в Дзораванке [963].

Конечно, это не означает, что Орбеляны сошли с политической арены страны. Напротив, наследники Орбелянов в лице потомков Буртела Великого, переселившись из Вайоц-Дзора в Цхук, продолжали властвовать в пределах нынешнего Зангезура (совр. Сисианский, Горисский, Кафанский и Мегринский районы Армянской ССР, вместе взятые). Сын князя Бешкена — Рустам Орбелян, хотя и был смещен с высокой должности великого везира и советника Кара-Искандара — грозного вождя племени Кара-Коюнлу, тем не менее успел оставить орбеляновским поколениям и священнослужителям Татевского кафедрального собора обширные земельные участки в Цхуке [964], а также ряд деревень вокруг Эчмиадзина. Сдав Прошянам свои политические позиции в Вайоц-Дзоре, Орбеляны долгое время удерживали в своих руках духовную власть области. В источниках упоминается имя архиепископа Егише Буртеляна (Орбеляна), правившего епархией вместе с Ованнесом Прошяном [965]. Уже известный нам Абраам в памятной записи «Шаракноца» (сборника армянских церковных песнопений. — Г. Г .) в 1490 г. специально отмечал имя архиепископа Егише из рода Буртелянов [966]. По данным ехегисской рукописи 1495 г., Егише был сыном «князя князей Смбата — сына Тарсаича…» [967]. Заметим, однако, что у атабека Тарсаича, т. е. Тарсаича I, не было сына по имени Смбат. Упомянутый Смбат — внук Буртела Великого и, следовательно, праправнук атабека Тарсаича.

Интересно отметить, что в памятных записях 1475, 1490, 1495 годов архиепископ Егише Буртелян (Орбелян) представлен как «паронтер» («господин-владыка») [968]. Это означает, что он пользовался также светской властью, поскольку имел собственность, полученную по наследству. Подобное сосуществование духовной и светской власти довольно убедительно описано в книге католикоса Симеона Ереванци «Джамбр». По мнению патриарха Симеона, титул «парон-тера» имели право носить духовные представители тех родов, которые были «испокон веков именитыми, многолюдными и богатыми, хотя некоторые из них и становились монахами, другие оставались светскими, однако жили одним домом и имуществом. И собственностью своей (они) считали и деревню, и монастырь» [969].

Кроме знатных представителей сюникской иерократии, «парон-терами» назывались предводители Ахтамара, Гандзасара, Авуц тара и других монастырских братий [970]. Титул «парон-тера» носил и знаменитый писатель вардапет Павгос [971].

Престол Егише Буртеляна, по всей вероятности, находился в амагуинском монастыре Нораванк, что подтверждается памятной записью 1486 года, в которой сообщается, как братья Игнатиос и Степанос попросили «архиепископа Егише оставить в святом монастыре Нораванк» подаренный ими «Гандзатетр» (тетрадь избранных церковных песен. — Г. Г .) [972]. Последнее упоминание о владыке Егише относится к 1524 году, когда, вероятно, его уже не было в живых [973].

Как уже отмечалось, после падения Капанского царства часть дворянской знати эмигрировала из столицы Сюника не только в другие страны, но и в сравнительно безопасные области Армении. Так, сын капанского князя Хасана епископ Ованнес, возглавлявший монастырскую братию Ваанаванка, переехал в Вайоц-Дзор. Ованнес обосновался у крепости Расек (Рашкаберд) в храме св. Карапета. Преследуя далеко идущие цели, отпрыск капанских вельмож пригласил к себе многих священнослужителей, восстановил церковные сооружения и обосновал монастырскую братию, которую, однако, невозможно было содержать без стабильных источников дохода, собственного хозяйства, имущества и т. п., а в окружении монастыря Нораванк находились обширные земельные участки. Владыка Ованнес намеревался присвоить деревни Гандзак и Тхарб [974], жители которых платили налог владельцу крепости Расек. Воспользовавшись случаем, он попросил содействия в этом султана Мухаммада Джахан-Пахлавана (1174–1186), который, по словам Степаноса Орбеляна, повелел выгнать «всех мирян», живущих в окрестностях Нораванка, и специальным «маншуром» (грамотой) предоставил Ованнесу значительную часть угодий на правах частной собственности. Узнав о распоряжении султана, разгневанный владелец крепости Расек не только отказался выполнить приказ своего повелителя, но и, арестовав Ованнеса, заставил его принять мусульманство. Еле вырвавшись из рук жестокого тирана, настоятель Нораванка вновь обратился к своему покровителю султану. Последний отправил из Исфагана в Вайоц-Дзор карательный отряд во главе с епископом Ованнесом. Последний незамедлительно арестовал и обезглавил хозяина крепости, и захватил Анапат с 12-ю агараками [975].