Елена Майорова - В огне революции [Мария Спиридонова, Лариса Рейснер]

В это время Ленин уже выделял Спиридонову как возможного союзника, а Троцкий лично отбил у озверевшей толпы эсеровского лидера, министра земледелия Временного правительства В.М. Чернова, хотя тот и выступал как его политический противник. Мария Спиридонова приветствовала неудачное вооруженное выступление большевиков против Временного правительства 3–5 июля и требовала введения в России диктатуры левых партий. Большевик Федор Раскольников вспоминал, как она приветствовала прибывших на помощь восставшим кронштадтских матросов-клешников.

После июльских событий Временное правительство встряхнулось. Началось разоружение полков, принимавших участие в в событиях 3–5 июля. 12 июля была введена смертная казнь. Наиболее решительные члены Временного правительства настаивали на еще более суровых мерах. Их необходимость была очевидна для большинства здравомыслящих людей. «Саша, — говорила Керенскому Брешко-Брешковская, — арестуй головку большевиков, посади их на баржи и потопи». Сетовала: «А он (Керенский) хотел все по закону. Разве это было возможно тогда? … Они как звери дикие, как змеи — их можно и должно уничтожить. Страшное это дело, но необходимое и неизбежное».

18 июля был назначен новый Верховный Главнокомандующий — генерал Лавр Корнилов. Его речь на совещании 3 августа о необходимости наведения твердого порядка была названа Лениным «контрреволюционной и империалистической». Но наступившим в стране хаосом, развалом армии, импотенцией Правительства и деятельностью Советов было недовольно множество людей, включая тех, кто искренне приветствовал Февраль. Патриотическое желание остановить развал страны, а также убежденность, что в сложившейся ситуации Россию может спасти только сильный лидер «справа», были не менее распространены, чем леворадикальные взгляды. Предполагалось создание коалиционного правительства, премьером которого намечался Корнилов, его замом Керенский, а министерские портфели должны были получить несовместимые в реальности люди: от Колчака до «отца русского марксизма» Плеханова и «бабушки русской революции» эсерки Брешко-Брешковской.

В канун выступления Корнилов сформулировал задачу: защитить власть от большевиков и Советов, а при необходимости сделать это даже против воли колеблющегося правительства, поскольку обстановка уже не терпит промедления. 27–31 августа началось «Корниловское выступление», или, как называли его большевики, «Корниловский мятеж». Керенскому пришлось согласиться на поддержку Советов и реабилитировать ушедших в подполье после июльских событий большевиков. Их агитаторы умели лучше других разговаривать с солдатом, вот и на этот раз именно они остановили корниловские части. С помощью агитаторов-мусульман отговорили идти на Петроград даже «Дикую дивизию» генерала Крымова.

Во время корниловского выступления Спиридонова поддерживала большевиков, язвительно критиковала политику ЦК ПСР и публично заявляла, что спасением революции является переход власти к рабочим и крестьянам. Она выступала с резкими нападками на политику Временного правительства и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, утверждая: «Если крестьянам не передают помещичью землю, то только благодаря продажному президиуму, вошедшему в стачку с продажным Керенским и буржуазией».

Маруся, маленькая, легкая, хрупкая женщина оказалась одной из самых властных персон в этой огромной стране, маленьким «генералом крестьянской России». Она выглядела трогательно болезненной и изможденной, рассказывала, что спит лишь два часа в день. К ней постоянно приходили крестьяне, которые ни с кем, кроме нее, не хотели разговаривать. Если она не участвовала в работе съезда, и не принимала крестьянскую делегацию, то находилась в редакции газеты, которая распространялась среди крестьян.

Состоявшееся 27 сентября — 5 октября Всероссийское Демократическое совещание, созванное по решению эсеро-меньшевистских кругов в целях укрепления позиций Временного правительства, привело страну непосредственно к формированию законодательного органа власти — был образован Предпарламент. Таким путем им удалось на время «переиграть» представителей радикальных революционных течений, создать видимость представительства всех слоев населения и, вместе с тем, оставить за собой контроль за принимаемыми решениями. 21 (7) октября, когда открылось первое заседание Предпарламента (Временного Совета Российской республики), в его пятичленном президиуме было отведено одно место для большевиков, которое, впрочем, так и осталось пустым — большевики отказались его занять, поскольку вожди к этому историческому моменту все еще прятались за границей, и назвали свое отсутствие бойкотом.

Российский Предпарламент оказался нежизнеспособным. Меньшевик Ф.И. Дан писал: «…В результате Демократического Совещания мы получили даже не коалиционное правительство, а какой-то коалиционный недоносок: ни один из сколько-нибудь видных вождей социалистических партий в правительстве не участвовал; но и „министры-капиталисты“ не принадлежали к руководящим буржуазным партиям, а были сплошь „дикими“».

Все старания А. Керенского укрепить свое положение в правительстве и навести порядок в стране, шли прахом. Результатом неудавшегося переворота стало то, что правые силы были уничтожены, а популярность большевиков возросла.

Со времени Февральской революции почти все требования к членству в партии большевиков были устранены, и их ряды буквально раздулись от пылких новобранцев, которые ничего не знали о марксизме и объединялись не более чем стремлением к немедленному началу революционных действий. Более того, из тюрем, ссылки и эмиграции вернулись многие ветераны партии, которые были настроены более радикально, чем большевики, остававшиеся во время войны в Петрограде.

Левые эсеры поддержали ленинцев и в принципе согласились с позицией большевиков о свержении Временного правительства. Накануне октябрьского переворота они вошли в Бюро Военно-Революционного Комитета, где работали, по свидетельству Троцкого, «прекрасно».

В среде правящей большевистской партии отсутствовали военные специалисты, приходилось использовать левоэсеровские кадры. В тот момент Александра Измаилович принимала непосредственное участие в подготовке вооруженного выступления против Временного правительства. Однако из всех левоэсеровских лидеров оказался наиболее близким к большевикам и наиболее авторитетным для верхушки ленинской партии Михаил Муравьев, который совместно с лидерами большевиков — В. Антоновым-Овсеенко и Н. Подвойским — разработал план восстания.