Елена Майорова - В огне революции [Мария Спиридонова, Лариса Рейснер]

Эсеры и меньшевики образовали умеренно-социалистический блок, выступавший за длительный переходный период от капитализма к социализму. Они были за социальное партнерство между классами, поддерживали Временное правительство и одновременно стремились контролировать его действия, чтобы закрепить революционные завоевания, Эти партии сходились и на идее «революционного оборончества», продолжения войны при отказе от захватнических целей.

С мая 1917 года начался открытый отход левоориентированных партийцев от основного ядра ПСР к большевикам — дело шло к партийному расколу. Правое крыло представлял, наряду с В.М. Черновым, Николай Дмитриевич Авксентьев (1879–1943), человек незаурядный. Даже злоязычная 3. Гиппиус не нашла на него никакого «компромата»: «Культурный… человек, кажется, весьма ничего себе, порядочный». «Русокудрявый» русский дворянин, обучавшийся в Московском, Берлинском, Лейпцигском, Галльском университетах, он защитил диссертацию о Ф. Ницше и получил степень доктора философии. В жизни это был премилый и превеселый человек, отличный рассказчик еврейских и армянских анекдотов, исполнитель злободневных куплетов. Легкий характер не мешал ему быть глубоким мыслителем. Авксентьев считал революцию «варварской формой прогресса» и последовательно выступал за легальные методы политической деятельности и отказ от террора. Он страстно убеждал однопартийцев не поддаваться большевистской пропаганде о необходимости передачи всей полноты власти рабочим и солдатским советам. «При таких методах действия, при такой тактике, какую рекомендуют социал-демократы-большевики, которые говорят о захвате власти Советом, мы стоим перед опасностью того максимализма, той поспешности революционного созидания, которые рискуют изолировать революционную демократию, рискуют отбросить те слои, которые идут вместе с ней, и пробудить контрреволюционное чувство… Когда завоеванная революция недостаточно закреплена, рискованно создавать ту пропасть между отдельными силами, в которой может погибнуть и смысл русской революции», — объяснял он.

Однако к его доводам не прислушались. На Третьем съезде Партии социал-революционеров, проходившем в конце мая, левое крыло партии, стоявшее на радикальных позициях и насчитывавшее 42 человека, образовало свою фракцию. Спиридонова в ходе партийного съезда вошла в состав Оргбюро и возглавила левых. Левые стали доминировать: в петроградской организации эсеров из 45 тыс. человек за левыми шло примерно 40 тысяч, то есть здесь за ними стояла реальная сила. Еще на Третьем съезде ПСР левые эсеры высказались в целом за программу большевиков. Виктор Чернов обвиняя Спиридонову в позерстве, утверждал, что «рядясь в тогу жертвы», она является соучастницей большевистских преступлений. Не любившие Марусю «Черновцы» называли ее «кликушей», зато другие видели в ней «новую, революционную святую». И все же, несмотря на разногласия, ЦК ПСР, не заинтересованный в партийном расколе, продолжал считать левых эсеров членами единой эсеровской партии.

В этой острой атмосфере особенно ценной была для Маруси почти сестринская поддержка Александры Измайлович.

Маруся выросла в большой семье — у нее было две сестры и брат. Но в отсутствие мемуарной литературы о человеческой судьбе, а не о формировании революционера, сведений о ее родных практически не сохранилось. Приходится довольствоваться теми крохами информации, которые Спиридонова обронила позже, в ее знаменитом открытом письме в секретный отдел НКВД (1937 г.): «Я виделась с двумя сестрами один раз по приезде с каторги в 1917 году, а с третьей тоже один раз в 1929 году. Короткие встречи после 12–24 лет отрыва, конечно, близости не создали. Переписывалась я чрезвычайно формально и редко с одной сестрой (ей 70 лет). Не содержала ни одну. Все старухи, все старше меня очень. …Когда я сажусь, ни одна не приезжала ко мне на свидание. Когда меня спросили, хочу ли я отбывать ссылку в Тамбове, я сказала — не хочу».

Теперь ее семьей стали товарищи по борьбе, соратники по партии.

Понимание и частично разделение своей позиции Мария обрела у видного эсера с десятилетним стажем, выходца из крестьянской среды Ильи Майорова. Он был убежденным сторонником тезиса, что крестьянство должно незамедлительно и «силой вырвать у паразитов нашу матушку-землю». В июне 1917 года он подписал постановление земельного комитета о распределении между крестьянами помещичьих угодий, скота и инвентаря. В этот период Майоров добивался организации уездных, волостных и сельских Советов и в силу этого активно сотрудничал с большевиками, полагая, что «русская революция совершается не по нормам… гражданского права, а по законам истории».

Между тем власть Временного правительства слабела с каждым днем. Оно все более теряло свой авторитет и контроль над положением в стране. За сравнительно короткий период, с марта по октябрь 1917 года, сменилось четыре состава Правительства: первый просуществовал около двух месяцев (март-апрель), последующие три (коалиционные, с «министрами-социалистами») — каждый не более полутора месяцев.

Декреты Временного правительства не полностью исполнялись или вообще игнорировались. На местах царила анархия. Земельный вопрос не решался, заводы оставались в руках буржуазии, сельское хозяйство и промышленность испытывали крайнюю нужду, не хватало топлива для железнодорожного транспорта. Защитников Правительства оставалось все меньше.

Двоевластие просуществовало не более четырех месяцев — до начала июля 1917 года, когда в обстановке неудачного наступления русских войск на германском фронте, большевиками была организована июльская политическая демонстрация и предпринята попытка свержения Временного правительства.

Разыграл кровавое дело 4-го июля новый большевик Троцкий [8] Троцкий был очень близок к Ленину в первые годы их участия в социал-демократическом движении, однако примкнул к меньшевикам, и их пути разошлись. В эмиграции они жестоко ссорились, поскольку Троцкий думал о воссоединении, а Ленина волновало в первую очередь поглощение меньшевиков большевиками. Ссорились и из-за денег, которые добывались путем «экспроприаций». Меньшевики были принципиальными противниками терактов и ограблений и оказались правы, поскольку действия боевых групп выродились в обыкновенный бандитизм. После февральской революции оба лидера возвратились в Россию, и Троцкий стал лидером Межрайонной организации объединенных социал-демократов («межрайонцев»), выступавших за восстановление единства РСДРП. Он пришел к большевизму «несколько неожиданно и сразу с блеском». Впоследствии ему часто ставили в вину его прежнее членство во фракции меньшевиков. — и разыграл плохо. Демонстрация была расстреляна, а на большевиков обрушились репрессии… Попытка восстания провалилась. Приходилось даже уверять, что ее вовсе не было, что был, разве что, «смотр сил». Вожди повторяли это, хотя все знали, что они лгут. Правительство отдало приказ об аресте В.И. Ленина. В эти июльские дни его позиции пошатнулись. Он сбрил усы, надел парик и темные очки, как в 1905 году, перешел на нелегальное положение, а затем уехал в Финляндию.