Георгий Бердников - Том 7. Литература второй половины XIX в.

Цикл «Исмаэлильо» поэт посвятил своему сыну, с которым Марти после разрыва с женой, не вынесшей тягот скитальческой жизни, был разлучен. Центральная сюжетная схема цикла — отношения сына и отца — обычно толкуется как параллель варианту библейского мифа об Аврааме и Измаиле, которого отец отторгнул от себя для исполнения высшей воли и высокого долга (в данном случае — долга революционера). Но цикл шире тесных рамок аллегории; это сложный комплекс чувств, идей, образов, отражающих отношение поэта ко всем сторонам человеческого бытия, к драматическим жизненным перипетиям. Образная система строится на символических превращениях и варьированиях центрального образа цикла — прелестного, чистого ребенка, выступающего воплощением морали, добродетели, идеала человеческого существования. Это и конкретный шаловливый и веселый ребенок, и «маленький принц», и «крылатый рыцарь», вдохновляющий лирического героя на борьбу со злом и на творчество.

Поэт отказывается от традиционного образа музы в виде прекрасной женщины, избирая символом вдохновения «нежного бесенка» с ангельскими крыльями. Парящая над миром муза — дитя превращается в крылатый ветер, в белоснежного голубя (в стихотворении «На моем плече» — взаимопроникновение образов ребенка, сидящего на плече отца, и голубя). Этот мир высокой морали, чистоты, вдохновения, гармонии противопоставлен миру зла, страдания, предательства, подлости. Драматический эффект возникает в результате столкновения отважного и чистого, непримиримого ко злу, но слабого и невинного «крылатого рыцаря» (голубь) с миром тьмы. Но противостояние двух миров не замыкается в сфере чистой нравственности, намечен и социальный его смысл. Дьявольский мир «людей — зверей» — это мир, где господствуют деньги — «желтый владыка» («Мой королевич»).

Высокий эпический пафос поэзии связан с целями жизни Марти — революционера, общественного деятеля, с его высоким пониманием миссии литературы. Таковы «Свободные стихи», писавшиеся в период между 1878–1882 гг. (изд. 1913), и стихотворения сборника «Цветы изгнания», создававшиеся между 1882 и 1891 гг. (изд. 1933).

«Свободные стихи», как писал Марти в предисловии, были порождены «великими страхами и великими надеждами, неукротимой любовью к свободе и скорбной любовью к красоте». Обнаженное, искреннее страдание («искренность стихов может показаться грубой») становится поэтическим кредо Марти. Сфера охвата мира лирическим чувством — страданием — расширяется, интимные чувства переплетаются с гражданскими, мельчайшие движения души поэта соотносятся с общечеловеческой жизнью. Расширяется по сравнению с предыдущим сборником тематика произведений Марти. Из сферы преимущественно нравственной поэт выходит и к темам, порожденным освободительными идеями, революционными настроениями, мыслями о судьбе Кубы, скорбящей под властью Испании. Более отчетливым становится и мотив осуждения тирании, терзающей его родину.

Идеал гармонического человеческого общежития связан у поэта с образом всечеловеческой, народной трудовой жизни, противопоставленной миру богачей, «внимательных лишь к прибыли» и глухих к «симфонии согласья на земле». Образ лирического героя, поэта — тираноборца, борца за национальное освобождение, сливается с образом борца за социальное освобождение. В стихотворении «Железо» поэт ощущает себя частицей трудового люда, возделывающего «кормилицу — землю» и готового добиться справедливости.

Заглавие сборника отражает и свободолюбие автора, и его установку на совершенную раскованность поэтического чувства, отказ от всего, что мешает абсолютно искреннему самораскрытию. Написаны произведения сборника, как и многие стихотворения «Цветов изгнания», свободным и белым испанским стихом, старинным одиннадцатисложником, с помощью которого автор динамично и гибко передает всю гамму переживаний. «Грубая искренность» поэта оказывается потоком свободно несущихся образов, стремление передать оттенки чувствований и видений воплощено в усложненном синтаксисе и в созвучиях. Образ свободного поэта, размышляющего о трагизме жизни, о страдающей родине, о скорбной и жертвенной миссии поэзии, которая предстает то в образе «сломанных крыльев», то в образе «крылатой чаши», занимает важное место в цикле. Сам в себе и в своей вольной поэзии поэт несет идеал человека и гармонического будущего мира. Поэзия, искренность, мечта, свобода, пламя, духовность — этот ряд в стихотворении «В противовес риторике надутой» противопоставлен искусственной декламационности, фальши, мраку, бескрылости:

Последний сборник «Простые стихи» (1891) — итог поэтической деятельности и духовное завещание, проникнутое предчувствиями гибели (Марти, руководитель борьбы за независимость, погиб в бою с испанцами в 1895 г. вскоре после высадки на Кубу), которую он без колебаний и сомнений, спокойно и просто готов встретить. Это своего рода лирический дневник, фиксирующий переживания поэта и суммирующий все его излюбленные идеи и чувства. Интимность открытой лирической эмоции сочетается с мотивами гражданскими, патриотическими. Характерная для Марти тема любви к человеку сливается с героическим мотивом готовности к самопожертвованию во имя освобождения родины и человека и достигает в этом сборнике особой выразительности. Поэтический идеал Марти — абсолютная искренность — отзывается «искренностью» формы — высокой простотой образов, стихотворного склада (народные рифмованные четверостишия) и лексики. Символика Марти упрощается, а то и вовсе исчезает, чтобы уступить место афористическому, конкретно — реалистическому образу:

Исповедальные и поучительные мотивы придают «Простым стихам» своеобразную тональность «книги народной мудрости», заставляющую вспомнить о Х. Эрнандесе. «Простые стихи» оказываются поэтическим адекватом идеологии «американизма», сформулированной Марти в том же 1891 г. в очерке «Наша Америка». Здесь Марти в преддверии экспансии американского империализма писал об историческом и кровном единстве Испанской Америки, утверждая в качестве основы «американизма» — идеологии рождающегося человеческого сообщества — антибуржуазность, народность и гуманизм.

Своим гуманистическим, освободительным пафосом творчество Марти оказало длительное и плодотворное воздействие на деятелей культуры Латинской Америки. Многим обязаны Марти, особенно его лирической публицистике, пропагандировавшей идеи духовной независимости и новые художественные принципы, поэты новой формации, начавшие выступать в печати на рубеже 70–80‑х годов.