Том 6. Литература первой половины XIX в.

«Мерани» — вершинное произведение как в философско — этическом развитии, так и в художественной эволюции грузинского романтизма. Это одно из блестящих проявлений поэтического гения грузинского народа и поэтому обладает силой непреходящего художественного воздействия.

Так же, как пророческие образы, созданные Байроном и Гюго, на протяжении всего XIX в. вдохновляли революционных представителей четвертого сословия, вставших на баррикады, так же, как лермонтовский «Парус» превратился в символ непримиримой борьбы с самодержавием, — в идейном содержании «Мерани», в героическом порыве его черпали вдохновение славные поколения грузинских революционеров, лучшие сыны Грузии, сложившие головы за высокие гуманистические идеалы.

Как негасимое сияние духа человеческого «Мерани» живет по сей день и непосредственной силой своего воздействия подтверждает бессмертие его титанических порывов, бессмертие высоких идеалов романтизма.

Вслед за Александром Чавчавадзе, Григолом Орбелиани и Николозом Бараташвили, поэтическое творчество которых является величайшим достоянием грузинского романтизма, к этому течению примкнули также Соломон Размадзе (1797–1860), Александр Орбелиани (1802–1869), Вахтанг Орбелиани (1812–1890), Георгий Эристави (в ранний период творчества, 1813–1864), Давид Мачабели (1814–1873), Михаил Туманишвили (1818–1876), Григол Рчеулишвили (1820–1877) и др.

Самое видное место среди них занимает Вахтанг Орбелиани — поэт, являющийся наиболее ярким и типичным представителем грузинской романтической школы позднего периода.

В. Орбелиани, внук предпоследнего грузинского царя Ираклия II, воспитывался в атмосфере, насыщенной общественно — политическими и культурно — литературными интересами времени. Двадцатилетним юношей он принял активнейшее участие в антимонархическом заговоре 1832 г., за что был приговорен к смертной казни («к четвертованию»), впоследствии замененной ссылкой в Калугу. Отбыв наказание и вернувшись на родину, В. Орбелиани поступил на военную службу и благодаря таланту военачальника сделал блестящую карьеру. В 1855 г. В. Орбелиани назначают командиром грузинского гренадерского полка, в 1860 г. он получил чин генерал — майора. В 1858–1863 гг. занимал ряд административных должностей на Северном Кавказе, был правителем Кубанской области, затем Терской области. В 1881 г. В. Орбелиани вышел в отставку.

Поэту трудно было свыкнуться с мыслью, что государственная самостоятельность Грузии принадлежала лишь истории. Поэзия В. Орбелиани полна безысходной тоски и печали по утраченной Родиной независимости («Старый Дманиси», 1866; «Есть место», 1879; «Два здания», 1881; «Лампада среди руин», 1885 и др.).

В стихах В. Орбелиани объективная действительность затмевается образами исторического прошлого. Лишь древние руины, памятники былой славы будоражат воображение поэта. Мир, созданный по образу и подобию минувших идеальных времен, мир воспоминаний и мифов близок и дорог его гораздо больше, чем мир реальный.

В своем неприятии действительности поэт доходит до крайности. Правда, иногда в его сознании мелькают искры надежды (в этом отношении внимания заслуживает весьма популярное в свое время стихотворение «Надежда», 1859, которое Илья Чавчавадзе считал «блистательнейшей жемчужиной» грузинской поэзии), но в основном для В. Орбелиани характерен глубокий исторический скептицизм.

Негативный дух его поэзии особенно четко вырисовывается на фоне нового, прогрессивного общественного и литературного движения второй половины XIX в., возглавляемого грузинскими шестидесятниками, и красноречиво свидетельствует о том, что грузинский романтизм как творческий метод уже утратил свою жизнеспособность.

В заключение следует отметить, что прогрессивная политическая ориентация грузинского народа на Россию, его сближение с русским народом и приобщение к русско — европейской культуре и литературе способствовали освобождению грузинской литературы от восточных влияний и ускорили процесс ее европеизации.

Новая грузинская литература, продолжая и развивая лучшие национально — художественные традиции и сохраняя свою самобытность и неповторимое своеобразие, в первой половине XIX в. окончательно примыкает к общеевропейскому литературному региону, внося свой вклад в развитие художественного мышления эпохи.

На протяжении довольно длительного отрезка времени (особенно в 20‑е и 30‑е годы XIX в.) классицистское и романтическое течения одновременно существуют в грузинской литературе. В это же время проявляются также тенденции сентиментализма. Однако классицизм и сентиментализм не дали полноценных всходов. Они постепенно (хотя довольно медленно и неохотно) уступили свои позиции романтизму, который приобрел значимость важнейшего литературного течения Грузии первой половины XIX в.

Грузинский романтизм, возникновение и становление которого органически связано с новыми условиями жизни грузинского народа, с новыми духовными потребностями эпохи, оставил неизгладимый след в развитии грузинской художественной культуры, обогатив ее произведениями мирового масштаба и значения.

В первой половине XIX в. азербайджанская литература вступает в новый этап своего развития. Этому благоприятствуют существенные исторические сдвиги, происшедшие в жизни Северного Азербайджана в результате его присоединения к России. Благодаря этому была ликвидирована феодальная раздробленность, положен конец вековым ханским междоусобицам и иноземным нашествиям, создавались условия, необходимые для социально — экономической и политической стабильности. Азербайджанская культура и литература, уходящие своими корнями в глубь веков, начинают испытывать благотворное воздействие прогрессивной русской и западноевропейской культуры и литературы.

В 30–40‑х годах в ряде городов Азербайджана возникают очаги светского образования и воспитания, открываются уездные училища, новые библиотеки. Издаются учебные пособия и хрестоматии по литературе и языку. Совместная деятельность на научно — педагогическом поприще сближает русскую, азербайджанскую, грузинскую, армянскую интеллигенцию, расширяет круг духовных и научных интересов, укрепляет культурные и литературные связи между народами Закавказья и России. Азербайджанцы испытывают острую потребность в познании истории родной страны, стимулировавшуюся не в последнюю очередь влиянием трудов русских и европейских ученых о Кавказе. На основе первоисточников, живых свидетельств, памятников материальной культуры составляется история Азербайджана, отдельных его ханств. Такие сочинения писали А. — К. Бакиханов (1794–1846), Мирза Адигезалбек (ум. в 1848), Мирза Джамал (1773–1853), Керим — ага (ум. в 1858) и другие высокообразованные люди своего времени.