Том 6. Литература первой половины XIX в.

В духовной жизни общества все большую роль играет буддизм, которому покровительствуют и монгольские феодалы, и цинское правительство. В сознании монголов религиозная, культурная и литературная ориентация на Тибет и Индию противопоставлялась китаизации и в этом качестве стала фактором сохранения национальной самобытности. В развитии словесности значительную роль продолжает играть тибетский язык, на котором пишутся различные труды, в том числе и по филологии; иногда с помощью тибетского алфавита даже записываются литературные произведения, сочиненные на монгольском языке.

Тибетоязычное творчество монгольских писателей, начавшееся в XVII–XVIII вв., продолжает традиции Зая — пандиты Лубсан Принлэя, Сумба — хамбо Ишибалджира, Джанджахутухты Ролби Дорджэ. Следует назвать алашаньского Дандар — лхарамбу (1759–1842), стихотворения которого, вкрапленные в его религиозно — философские сочинения, содержат различные моральные поучения; халхаского ученого ламу и литератора Агван Хайдуба (1799–1838), автора ряда религиозно — философских и художественных произведений; крупнейшего поэта XIX в. Рабджаа, писавшего как по — тибетски, так и по — монгольски.

Продолжается развитие гномико — дидактической литературы, традиции которой восходят еще к XIII–XIV вв. Она все больше пополняется буддийским содержанием, испытывая влияние тибетской и китайской литератур. В русле гномико — дидактической традиции формируется новый жанр уг (слово или речь) — проникнутые буддийскими настроениями морализующие рассуждения, монологические или диалогические, часто вложенные в уста животных; изредка подобные речи «произносятся» людьми и даже предметами. Эта форма имеет соответствия, с одной стороны, в древнемонгольской литературе (речи скакунов Чингиса в средневековой эпической поэме о них), а с другой — в национальном фольклоре (сказки о животных, притчи и пр.), влияние которого здесь весьма значительно. Основы жанра уг закладываются в творчестве Агван Хайдуба. Так, в его «Беседе барана, козла и быка» предназначенные на убой животные безуспешно взывают к милосердию их хозяина — ламы, в «Беседе с косматым пандитом Цэринпэлом» (или «Беседе косматого Цэринпэла со своей собакой») сторожевой пес одерживает в споре верх над своим хозяином — ламой. Дальнейшее развитие жанра происходит в ряде анонимных произведений, авторы которых вслед за Агван Хайдубом обличают греховное с буддийской точки зрения убийство животных и бичуют человеческие пороки («Беседа овцы, козы и быка», «Речь мыши, произнесенная в шутку», «Речи вороны и сороки, которые, беседуя, сидели на стене», «Повествование о том, как обменялись стихотворными речами праздноумный лама по прозвищу Рассеянный и его соловей с быстрым умом», «Речи, произнесенные жаворонком и лебедем»). В такого рода произведениях кроме нравоучительных сентенций можно обнаружить критику духовенства, противопоставление безопасной жизни горожан полному превратностей существованию степных скотоводов, обсуждение других морально — философских и социальных проблем.

Подлинного расцвета жанр уг достиг в творчестве поэта — импровизатора Хуульчи Сандага (1825–1860). Сандаг — собственное имя, Хуульчи — рассказчик. В поэтических монологах Сандага, содержанием которых являются поучения, жалобы, грустные размышления, ярко проявилось обличительно — критическое направление в монгольской литературе. Наделяя природу, растения, животных даром речи, «предоставляя им слово», Сандаг говорит о горькой участи сирот («Слово верблюжонка, разлученного с матерью»), о муках разлуки («Слово перекати — поле, подхваченного ветром», «Слово снега, тающего весной»). Прибегая к аллегории, он изображает тяготы подневольной службы («Слово сторожевой собаки»), бичует лень, невежество отдельных чиновников, их дурное отношение к людям, безучастие к страданиям простых людей («Слово о хороших и плохих чиновниках и писарях»). Направленные против всяческого зла, написанные простым языком, близким к разговорному, сочинения Сандага имели широкое хождение в народе, тем более что фоном его произведений служит обыденная жизнь скотовода.

Применительно к монгольской литературе первой половины XIX в. уже можно говорить об индивидуальном творчестве писателя; в известной мере это относится уже к Хуульчи Сандагу; однако подлинно яркой творческой индивидуальностью, несомненно, был Рабджаа (1803–1856) — замечательный лирик и человек необычной судьбы. Сын бедного скотовода, жившего на земле нынешнего Восточногобийского аймака, в восемь лет был признан перерождением IV гобийского хутухты (высший сан в ламаистской духовной иерархии). Это круто изменило жизнь мальчика из семьи мирянина — ему надлежало стать религиозным деятелем. Рабджаа получил соответствующее сану образование; в качестве паломника посетил Амдо, священную китайскую гору Утайшань, Алашань, Пекин; он открыл несколько монастырей. По свидетельству современников, несмотря на высокий духовный сан, он был прост в общении с мирянами, оставался жизнелюбом, был гордым непреклонным человеком; мог противопоставить себя феодалу, не согласиться с князем. Произведения Д. Рабджаа свидетельствуют о нем не только как об образованном буддисте, но и как о человеке демократического происхождения с живым сердцем и ясным умом.

До нас дошло более 170 стихотворений Рабджаа на монгольском языке и 180 — на тибетском. Многие из них содержат назидательные сентенции, философские размышления, в других отразились отдельные стороны духовной и обыденной жизни современного ему общества. Для творчества Рабджаа характерна прочная связь с фольклором, усвоение традиций монгольской литературы, а также умелое использование приемов тибетской поэтики. Его глубокая по содержанию лирика отличается широтой диапазона — философская, дидактическая, любовная. Стихотворения Рабджаа традиционны по своим мотивам, в них звучат темы любви к родной земле, к матери. Многие из них созданы в манере народных песен и сохранились, войдя в фольклорную традицию. Рабджаа принадлежит популярная у монголов песня «Преисполненная достоинств», в которой воспевается любовь и красота женщины. Любовь Рабджаа уподобил красоте природы, жизнь человеческую — смене времен года. С восхищением описывает он ясный лик, гибкое тело, певучий голос, легкий характер любимой («Преисполненная достоинств», «На восемь сторон»). Основное место в наследии Рабджаа занимают стихотворные поучения — сургаалы. В поле зрения поэта почти все сферы человеческих отношений, он порицает такие пороки, как зависть, ревность, недоверие («Сургаал о законе мироздания»). В сургаале «Золотой ключ» звучит наставление о важности постижения знаний, о необходимости доброго отношения друг к другу. Рабджаа является автором первой монгольской драмы «Жизнеописание Лунной кукушки» (на сюжет одноименной буддийской повести); ему принадлежит также музыка к ее постановке, осуществленной в 1832 г. Рабджаа — первая известная поэтическая индивидуальность большого масштаба в монгольской литературе, хотя эта литература и остается еще в русле средневековых традиций, но в ней намечаются новые тенденции, важные для последующего развития, осваиваются новые темы и возникают новые жанры.