Том 5. Литература XVIII в.

Идейным вождем прогрессивных сил тут был поэт — революционер А. Мартелаос (1755–1819). Он выражал антиаристократические настроения народной партии — пополаров — и радостно приветствовал в стихах приход на Керкиру наполеоновских войск. Повод к этому дал командующий десантным корпусом, заявив, что его миссия — освободить и возродить православную Грецию. Самое значительное произведение Мартелаоса — «Военный гимн» является, в сущности, одним из греческих вариантов «Марсельезы». Поэта — революционера любили пополары и ненавидели аристократы. Поэтому, едва французская армия покинула Ионические острова, ему пришлось эмигрировать в Италию. Поэзия Мартелаоса оказала несомненное влияние на творческое формирование национального поэта Греции Д. Соломоса.

Литературное движение XVIII в. в Греции, составляя часть движения общекультурного, носило во многом как бы подготовительный характер. Это значит, что литературный язык находился еще в процессе становления, а литература только начинала опробовать новые для нее направления, жанры, стили, распространенные в Западной Европе. Особую «литературообразующую» роль в культурном процессе, как вообще в литературах Юго — Восточной Европы, здесь играл фольклор, питаемый непрекращающейся народной борьбой за освобождение от оттоманского ига. Эта борьба вплоть до обретения независимости составляла основное содержание внутренней жизни страны.

Обращаясь к греческой литературе, только условно можно говорить о таких направлениях, ведущих в западных литературах, как сентиментализм, классицизм с разными его оттенками, просветительский реализм и т. п. Литературные направления как таковые, с их борьбой и контаминациями, возникают в Греции в XIX в. А пока, попадая с Запада через учено — филологическую среду в Грецию, классицистические и прочие явления накладывались на традиционные еще с византийских времен различные стихии — народно — поэтическую и учено — книжную. Из западных образцов отбирались элементы, жанрово близкие народной словесности, идейно способствующие национальному освобождению. Так, Ригас, переводя рассказы Ретифа де ла Бретона, то и дело переходит на стихотворную форму. Ему трудно, непривычно говорить о чувствах языком прозы, ибо для Греции это тема народных песен, вообще поэзии. А воспитание свободы чувства для него — первый шаг на пути к социальной свободе. Ученая среда гордилась героическими идеалами античности, но даже в гражданственно — патриотической лирике античные мотивы и герои занимали скромное место, потому что для Греции XVIII в. более значительные явления истории — эпизоды клефтской борьбы и революционные события во Франции.

Видное место заняли стихотворные диалоги с их социально — обличительной тенденцией, стихийно — материалистической философией, с их наивным реализмом. Драматургия, еще недавно процветавшая на Крите, в XVIII в. представлена в Греции робкими переводами. Только на Ионических островах, в частности на о-ве Закинф, продолжались традиции критской комедии. Так, в 1745 г. появилась только недавно обнаруженная пьеса Савойя Сумерли «Мнимые врачи», а в 1790 г. — популярная комедия Димитриоса Гузелиса «Хасис», сохранившаяся во множестве рукописей и, наконец, опубликованная в 1860 г. Художественно — повествовательное искусство только складывается в ученых сочинениях, эпистолографии, назиданиях, переводах. Отличительной чертой греческой книжной литературы являлась локализация ее носителей в диаспоре, в зарубежных греческих торговых колониях, которые и стали реальным оплотом просветительства. Все это еще раз доказывает, насколько тяжелыми были условия для культурного развития в Греции.

Предпосылкой развития культуры была задача освобождения от чужеземного ига. Языковой вопрос, как и в других странах Юго — Восточной Европы, непосредственно был связан с этой задачей. Сторонники народного языка и сторонники насаждения древнегреческого к концу века по необходимости сосредоточились в двух враждебных политических лагерях: революционно — демократическом и реакционно — консервативном. Прогрессивная интеллигенция Греции понимала, что древнегреческий язык — это не только оружие реакционеров, но и носитель античной культуры, которую они не могли не почитать. Однако античная культура тогда еще не могла составной частью войти в культуру новогреческую (это осуществилось позднее, только в XX в.). Пока она только присутствовала в книжной литературе, как отдаленный фон, способствуя развитию чувства гордости за прошлое и вере в грядущее возрождение греческой нации. Импульс же и материал для литературных произведений давало большей частью новогреческое народное творчество. А основой национального литературного языка становился язык народных песен.

Однако греческая литература не была замкнута в узконациональных традициях. Находясь на перекрестке Востока и Запада, Греция была открыта всем литературным веяниям. Для греческих просветителей были вполне естественными идеи международной солидарности народов и литератур. Недаром герой греческого народа Ригас планировал создание демократической федерации балканских народов с турками включительно. Совершенно органично француз Момарс стал греческим поэтом. Песни Ригаса вошли в общебалканскую поэзию; грек Капнист — в русскую литературу, а К. Стамати, К. Конаки и Г. Асаки — в молдавскую. Запад открыл для себя греческую литературу XVIII в. значительно позднее, главным образом в связи с восстанием 1821 г. И в России М. Л. Михайлов осуществил поэтический первод гимна Ригаса только в середине XIX в.

XVIII век дал греческой литературе высокие идеи, героические темы, прекрасные образцы поэтического языка.

XVIII век в албанской литературе отмечен расцветом поэзии так называемых бейтеджи, возникшей на базе местного фольклора под влиянием ближневосточной литературы. Название бейтеджи (букв. сочинители бейтов) образовано от ближневосточного поэтического термина бейт (двустишие). Поэзия бейтеджи чутко реагировала на социальную действительность и отражала жизнь албанцев в условиях турецкого владычества. Стихи бейтеджи или записывались арабским алфавитом, или, что чаще, распространялись устно.

Не учитывая особенностей албанского устного народного творчества, трудно понять характер поэзии XVIII в., связанной с традициями ближневосточных литератур. Особый интерес в этом смысле представляет популярный в Албании жанр короткой песни, содержащей непосредственный отклик на какое — то событие, лаконичное описание ситуации, хвалебную или, наоборот, отрицательную, часто ироническую оценку того или иного лица, его действий и т. д. Специфически городской разновидностью подобного фольклора с давних пор и были так называемые бейты, широко распространенные в исламизированной среде, составлявшей большинство населения албанских городов в период турецкого владычества. Бейтами стали называться импровизированные четверостишия, чаще всего сатирического содержания. Афористичность и лаконизм — общие характерные признаки албанского фольклора — стали определяющими и для этого жанра. Заметной особенностью языка албанских бейтов является присутствие в них довольно значительного процента турецкой и арабской лексики, что отражало реальную языковую ситуацию старой Албании.