Том 5. Литература XVIII в.

В арберешских селениях с давних пор было принято распевать духовные стихи во время религиозных празднеств. Неудивительно, что именно с этого поэтического жанра ведет свое начало итало — албанская письменно — литературная традиция. Известными авторами стихов с религиозно — дидактической тематикой были сицилийские поэты — священники, в творчестве которых заметно влияние итальянской письменной и устной поэзии того же жанра. Но в некоторых из их оригинальных стихотворений, в особенности в колыбельных песнях Богоматери, связь с албанским фольклором ощущается острее.

Тема Богоматери стала центральной в поэме Юлия Варибобы «Жизнь святой девы Марии», опубликованной в 1762 г. в Риме. Ю. Варибоба (р. 1725/1730—?) — уроженец и священник одного из арберешских сел в Калабрии — в юности объявил своей невестой, как гласит предание, статую Мадонны, надев ей на палец обручальное кольцо, и посвятил свою жизнь служению деве Марии и ее воспеванию. Свою поэму он написал и опубликовал в Риме, по — видимому склонившись в сторону католицизма.

Поэма представляет собой цикл лирических стихотворений, посвященных отдельным моментам жизни избранной автором героини. Довольно свободно расширяя и психологически трактуя евангельский текст, Варибоба изобразил деву Марию на фоне бытовой среды албанско — калабрийской деревни. Он воспевал ее в образе простой крестьянки, любовно пеленающей своего ребенка, поющей ему нежные колыбельные песенки, принимающей скромные дары односельчан — калабрийских пастухов, названных их реальными именами и шуточными прозвищами, приносящих ей кто ягненка, кто кусок сыра, кто пеленки, поющих и играющих на волынках, россиньолях и других народных инструментах.

В этой наивной простоте изображения прекрасной матери с ребенком чувствуется влияние великих традиций итальянского изобразительного искусства, так же как и в трактовке вечной темы страдающей матери — Марии, оплакивающей смерть сына, в поэтическом воплощении которой Варибоба достигает трагической высоты.

В гимнах, непосредственно посвященных деве Марии, он восторженно осыпает ее ласковыми именами, называя «нежным померанцем», «светом», «надеждой», своей «первой любовью». Оригинальным представляется написанное изящной прозой вступление к поэме, в котором автор непринужденно, в тоне легкого юмора, разговаривает с девой Марией, как со своей хорошей приятельницей, и просит от нее в награду за посвященные ей песни заступничества за него, грешного, в час смерти.

Варибоба искусно пользовался формами и размерами современной ему итальянской поэзии. Его поэтический язык следует албанским народнопоэтическим традициям, правда с довольно значительным включением итальянской лексики.

Наследие лирических поэтов XVIII в. не стало основой последующей литературной традиции. Более того, новая албанская поэзия развивалась с конца XIX в. в открытом противопоставлении литературно — языковым традициям, создававшимся в исламизированной среде албанского общества эпохи турецкого владычества. Творчество Незима Фракулы, Сулеймана Наиби и в особенности Хасана З. Камбери было вновь открыто и оценено лишь в 50‑е годы нашего столетия.

В итало — албанской среде литературная традиция, заложенная в XVIII в. под знаком фольклоризма, получила развитие и достигла своих вершин в XIX в.

Литературы славянских народов Восточной Европы в XVIII в. развивались в несходных политических и социально — исторических условиях. Поэтому начавшийся в XVII в. и продолжавшийся в течение XVIII в. процесс перехода от литературной системы Средневековья к литературе Нового времени протекал в русской, украинской и белорусской литературах XVIII в. по — разному и в каждой из них имел свои специфические, исторически обусловленные черты.

Толчок, данный развитию русской государственности и культуры в Петровскую эпоху, содействовал централизации русского государства, укреплению его независимости и мощи, а также культурному сближению России с передовыми странами Западной Европы, росту влияния России на европейской арене. Стремясь поднять производительные силы страны, широко использовать достижения западноевропейской науки, техники, промышленности, образования, реформировать и усовершенствовать русскую армию, флот, систему государственного управления, Петр I своей государственной и культурной политикой содействовал созреванию предпосылок для нового этапа в истории русской культуры и литературы. И хотя после смерти Петра I развитие русского общества и государства по новому пути замедлилось из — за попыток его преемников воспрепятствовать этому процессу, все же остановить прогрессивное социально — политическое движение, начатое реформами Петра I, в конечном счете оказалось невозможным. Русское общество с конца XVII — начала XVIII в. исторически закономерно достигло новой фазы национально — исторического самосознания, важнейшим органом которого стала в XVIII в. русская литература. Отчетливо понимая роль науки, образованности, печати как мощных культурных факторов, способных осуществить идейную переориентацию русского общества и государства, освобождение их от влияний средневековых церковных представлений, утверждение в них новых светских государственных и моральных норм и понятий, Петр I, а позднее Екатерина II в своей государственной политике вполне сознательно уделяли вопросам культуры весьма значительное внимание. Но, способствовав развитию русской культуры по новому пути, централизованная абсолютная монархия XVIII в., сама того не желая, дала дворянству, а затем и другим — демократическим и низовым — социальным слоям русского общества средства для осознания выражения ими их чаяний и интересов (создание общеобразовательных школ и профессиональных училищ, введение нового календаря, основание первой русской газеты, учреждение Академии наук, Академии художеств и Вольного Экономического общества, первого постоянного русского театра и открытие Московского университета). Новые формы культурной жизни и новый литературный язык стали вскоре для общества и для литературы орудием социальной критики, утверждения антиправительственных и антицерковных, общественно независимых, передовых гражданских и политических идеалов.

По — иному, более затрудненно протекал процесс развития от средневековых к новым формам литературного творчества в украинской и белорусской литературах. На территории Белоруссии (входившей в состав Речи Посполитой) на протяжении всего XVIII в. (до воссоединения Белоруссии с Россией) действовал уставовленный польским сеймом в 1697 г. запрет на печатание книг на белорусском языке. Поэтому — при существовании весьма пестрого книжно — литературного многоязычия — литература на белорусском языке продолжала здесь жить и развиваться в рукописной традиции. Рукописный характер сохраняла в основном в XVIII в. и украинская литература — как на книжном славяно — русском, так и на народном украинском языке. Притом если в русской литературе начиная со второй трети XVIII в. занятие поэзией приобретает профессиональный характер, причем поэт и драматург пользуются общественным уважением и признанием, а в ряде случаев и поддержкой государственной власти, то в украинской и белорусской литературах XVIII в. преобладает анонимное творчество. Наряду с образцами высокой литературы барокко, здесь более широко, чем в русской литературе, развивается низовая, демократическая линия литературы и театра, характерная для эпохи барокко. Главными фигурами в ее создании и распространении были ученики духовных школ, странствующие дьяки, произведения которых близки к фольклорной традиции и отражают вкусы широкой народной аудитории. Характерно, что даже крупнейший украинский философ и писатель конца XVIII в. Г. С. Сковорода избегает официальных служебных должностей, избирает положение странствующего философа и умирает, не успев увидеть ни одного из своих произведений напечатанным.