Том 5. Литература XVIII в.

Подобные же принципы действуют, по убеждению Джефферсона, и в общественной жизни. Чувствуя угрозу правам народа со стороны поднимавшей голову олигархии, он прозорливо требовал скорейшего утверждения законов, которые закрепили бы завоевания революции до того, как она пойдет под уклон. Защита прав народа, идеалов демократии определила характер упорной и длительной борьбы, которую Джефферсон вел с федералистами, справедливо усматривая в их стремлении к усилению единоличной верховной власти опасность восстановления деспотии.

Не менее настойчив был Джефферсон в защите свободы совести. Относя ее к неотъемлемым правам, он требовал незамедлительно принять закон об отделении церкви от государства, что было смелым шагом в стране со столь сильными религиозными корнями, и сам был автором статута о свободе вероисповедания (1779), который в 1786 г. был принят Конгрессом. Из содержания соответствующего раздела «Заметок о штате Виргиния» явствует, что, сколь ни велико значение этого вопроса в утверждении демократических свобод, по существу имелось в виду нечто большее. Джефферсон отстаивал «свободное познание» от посягательств любых сил, будь то церковь или государство в целом, ибо «правители могут распоряжаться только теми нашими правами, которые мы передали им. Мы никогда не передавали им прав на наше сознание — мы не могли их передать». Ссылаясь на историю Галилея, Джефферсон, поборник идеи ограниченной верховной власти, напоминал о плачевных последствиях подобного вмешательства правителей в дела, им неподвластные. «Разум и свободное познание — единственное эффективное средство против заблуждения», — утверждал он в духе истинного просветителя, заключая свои рассуждения афористически меткой фразой: «Только заблуждение нуждается в поддержке правительства. Правда может выстоять сама по себе».

Идеи, вдохновлявшие Джефферсона, лежали в основе деятельности другого великого представителя американского Просвещения — Томаса Пейна (1737–1809). Пейн родился в Англии, в 1774 г. переехал в Америку, что, по — видимому, сыграло решающую роль в его духовном и интеллектуальном развитии. Уже в январе 1776 г. Пейн анонимно выпускает памфлет «Здравый смысл», положивший начало его публицистическому творчеству. В нем утверждается правомерность и неизбежность отделения колоний и провозглашения республики. Законность этих действий Пейн обосновывает не только злоупотреблениями английского правительства. Предпринимая длительный экскурс в историю, он тщательно анализирует институт королевской власти и, опираясь на исторический материал, показывает, что представление о вечности царской власти — опасное заблуждение, за которое человечество расплачивается веками угнетения. Было время, когда монархии не существовало, и, следовательно, установилась она в результате узурпации царями власти, им ранее не принадлежавшей. «Зло монархии, — продолжает он, — мы дополнили злом престолонаследия, и если первое есть ущерб и унижение для нас самих, то второе, будучи возведенным в закон, есть оскорбление и обман потомков».

Открывшаяся возможность покончить с вековой несправедливостью служит, по мысли Пейна, достаточным основанием, чтобы сбросить власть тирании. Но вопрос не исчерпывался утверждением национального суверенитета: поворотный момент в истории страны надлежало использовать для установления наиболее справедливой формы правления. Такой формой Пейн считал республику, поскольку в ней он видел возможность торжества принципов равенства и утверждение прав человека. Горячая приверженность идее свободы поставила «Здравый смысл» рядом с «Декларацией независимости» как манифест революционной Америки. Написанный сильным, резким, решительным слогом, он, пожалуй, полнее всего передавал умонастроения вливавшихся в революцию народных масс, с чем и была связана его необычайная популярность.

Вслед за «Здравым смыслом» в том же 1776 г. Пейн начинает выпускать «Кризис», нерегулярное периодическое издание, выходившее до окончания войны (1776–1783) и отвечавшее насущным задачам политического момента. Так, в первом выпуске, опубликованном в критической ситуации, когда потерпевшая поражение армия Вашингтона отступала под натиском британских войск, Пейн призывал борцов за свободу Америки не щадить сил, «остаться верными своему знамени, хотя бы сама смерть стояла на [их] пути». Проникнутое глубоким пафосом начало статьи звучало как боевой клич, встречавший отклик во многих сердцах. Вашингтон приказал читать ее перед всеми частями американской армии. «Бывают времена, которые являются испытанием для человеческой души. «Воины на час» и патриоты на словах отвернутся от своей родины в годину испытаний; тот же, кто выстоит теперь, заслужит любовь и признательность всех мужчин и женщин страны. Тиранию, подобно аду, нелегко сокрушить, и все же нас утешает надежда, что, чем труднее победа, тем ярче слава». Отвергая в последующих выпусках предложения о компромиссе, выдвинутые английскими властями, которые, видя неизбежность поражения, стремились политикой уступок подорвать дело революции, Пейн призывает английский народ по примеру американцев сбросить власть монархии. Последний номер «Кризиса» был посвящен победе революции, которую Пейн приветствовал как начало «новой жизни».

По завершении революции Пейн оставляет Америку. Подъем революционных настроений в Англии и революция во Франции окрыляют его — он жаждет вновь ринуться в бой за свободу. Подобно Джефферсону, Пейн приветствует Великую французскую революцию. Ему было присвоено почетное звание гражданина Республики, а в 1792 г. он был избран депутатом Конвента и принял участие в подготовке Конституции. Ведя активную политическую деятельность, Пейн создает в годы Французской революции новое крупное произведение — «Права человека» (1791–1792). Содержание трактата не исчерпывалось полемикой с Э. Берком, в ответ на книгу которого «Размышления о Французской революции» он был написан. По убеждению Пейна, те, кто ополчился против Великой французской революции, вероятно, были бы вполне довольны совершившимся переворотом, если бы он не пошел дальше ниспровержения деспотии. Их ненависть и ярость порождены положительной программой, которую объявило Национальное собрание. Обнародованная им «Декларация прав человека и гражданина» — это вызов всякому обществу, воздвигнутому на основах несправедливости.

Участие в двух революциях заметно углубило представления Пейна о природе и основах государственной власти, об истоках революции, о характере противоборствующих сил, о роли народа, который в трактовке Берка выступал как взбунтовавшаяся чернь. И если революция прибегает к суровым мерам, то речь должна идти не о вине невежественной и жестокой «черни», а о вине аристократии, которая должна держать ответ перед историей за свои преступления.