Том 5. Литература XVIII в.

Медленный и трудный путь к созданию самостоятельной франко — канадской словесности начинался в атмосфере сопротивления и борьбы. Неудивительно поэтому, что первыми — и единственными до конца века — видами литературной продукции, предваряющей появление собственно литературы, была газетная проза, политический памфлет и парламентское красноречие.

Газеты появились в Канаде сразу же после завоевания. В 1764 г. англичане Уильям Браун и Томас Джилмор основали первую канадскую типографию, в которой в том же году была отпечатана первая канадская газета — «Ла Газет де Кебек». Вслед за «Ла Газет де Кебек», являвшейся официальным органом губернатора и выходившей на французском и английском языках, стали возникать и другие периодические издания. Поначалу они носили чисто информационный характер, перепечатывали новости из европейских и американских газет, публиковали отрывки из произведений французских авторов. Но постепенно франко — канадская периодика насыщалась местным материалом и становилась важным средством в борьбе, которая развертывалась между патриотами и представителями британских властей, между либерально настроенной интеллигенцией и преданным монархическим учреждениям духовенством.

Хотя наиболее славный период в развитии франко — канадской журналистики относится к началу XIX столетия и связан с деятельностью газеты «Ле Канадьен», несомненный интерес представляет такое издание, как «Газет литерер» (1778). Ее основателями были переселившиеся в Канаду французы Валантен Жотар и Флери Меспле. Отражая распространение вольномыслия среди канадской интеллигенции, газета выступила с пропагандой идей французских просветителей. Она публиковала отрывки из произведений Вольтера, Дидро и других энциклопедистов, широко их комментируя. Сотрудники газеты, печатавшие статьи под различными псевдонимами, требовали свободы мысли и печати, обличали религию, порождающую нетерпимость и фанатизм, критиковали схоластическую философию, противопоставляя ей философскую мысль просветителей, выступали против невежества и суеверий, требовали реформы школьного образования. Газета просуществовала около года, после чего по приказу губернатора была закрыта, а редакторы ее посажены в тюрьму.

Начало политической публицистике Канады положил памфлет — брошюра Дю Кальве «Апелляция к правосудию государства…» (1784). Заключенный в тюрьму за либеральные убеждения, Дю Кальве после освобождения и безуспешного обращения к правосудию английской короны издает этот памфлет, где, используя иронию и сарказм, прибегая к ораторским фигурам, воссоздает общую картину нравов эпохи — систему произвола, поборов, шпионажа. Выступая от имени населения колонии, Дю Кальве требует отставки губернатора и введения конституционных прав и демократических свобод.

Наконец, последнее десятилетие века отмечено расцветом политического красноречия. В ожесточенных парламентских дебатах формируется плеяда блестящих ораторов, — например Пьер Бедар (1762–1829) и др., — использовавших в борьбе за права своего народа идеи Великой французской революции и американской Войны за независимость.

В обстановке начинающейся борьбы за национальные права и сложного переплетения новых веяний и преданности старым традициям складывалась та специфическая духовная атмосфера, в которой предстояло возникнуть франко — канадской литературе.

У истоков англоязычной канадской литературы, возникшей еще до 1763 г., так же как у истоков франко — канадской словесности, — записки путешественников, открывавших неведомые земли Нового Света. Относить их к канадской литературе можно лишь с большими оговорками: они принадлежали, как правило, не канадцам. В числе именитых гостей Канады находился, например, Джеймс Кук, чьи записки о третьем плавании (1776–1780) были опубликованы посмертно (1784).

Среди тех путешественников, которые не только писали о Канаде, но и связали с ней свою дальнейшую жизнь, следует назвать Александра Маккензи. Его записки «Путешествие из Монреаля по реке Св. Лаврентия через Североамериканский континент к Ледовитому и Тихому океанам в 1789 и 1793 гг.» были написаны в конце XVIII в. (изд. 1801). Автор записок, деятельный, волевой человек, хорошо сознавал свою цель — присоединить новые земли к британским владениям. Его «Путешествие» быстро приобрело популярность в Европе.

Наиболее значительным явлением англо — канадской литературы XVIII в. справедливо считается роман в письмах Фрэнсис Брук (1724–1789) «История Эмилии Монтегю» (1769, 4 т.). Англичанка по происхождению, Брук несколько лет прожила в Канаде, где и развертывается действие большей части ее произведения, которое принято называть первым канадским романом. Главная сюжетная линия книги связана с историей любви молодых англичан — Эмилии Монтегю и полковника Риверса, повстречавшихся в Канаде. В письмах Эмилии, ее будущего мужа и их друзей сквозит живой интерес к неведомой стране, восхищение величественной и суровой красотой ее природы.

Канадские критики не без основания замечали, что щедрое введение описаний природы и чужеземного быта, в которых романтическая патетика идет бок о бок с сухим деловитым слогом путеводителя, сближает роман Брук с записками путешественников. Подобно авторам путешествий, писательница стремится прежде всего дать людям Старого Света понятие о жизни в Северной Америке. Вера Брук в будущее Канады выражена в словах одного из ее героев: «Америка переживает период младенчества. Европа же — старости».

В юные годы Брук была членом литературного кружка С. Ричардсона, там, по всей вероятности, прониклась она идеями английского просветительства. Подобно просветителям, Брук прославляет добродетель, утверждает, что человек создан от природы слабым, но не порочным, ее герои рассуждают о решающей роли воспитания, которое развивает в человеке нравственные начала. Писательница осуждает всякого рода насилие над личностью (деспотизм правителей, самодурство отцов, религиозный гнет). Отшельничество, уход в монастырь, с ее точки зрения, противоречит самой природе человека, естественному стремлению к радости жизни. Герои Брук, осуждая абсолютную монархию и демократические формы правления, восхищаются умеренностью английских конституционных порядков и превозносят англиканскую религию как наиболее человечную.

Хотя возникновение и развитие сентиментализма в английской литературе не прошло бесследно для писательницы, в целом Брук ближе к Ричардсону, чем к сентиментализму. Подобно действующим лицам «Памелы» и «Клариссы», персонажи ее романа в достаточной мере рассудительны. Вместе с тем Брук делает шаг в сторону от нравственного ригоризма своего учителя. Ее положительные герои лишены чопорности ричардсоновских. Подлинная доброта великодушного, отзывчивого Риверса, человека не вполне безупречной нравственности, резко противостоит в романе показной добродетели сэра Джорджа, первого жениха Эмилии.