Том 5. Литература XVIII в.

В Турции воззрения передовых людей XVIII в. не сложились и не могли еще сложиться в законченную цельную систему, но они неотделимы от истории просветительской идеологии, расцвет которой пришелся на период Танзимата (вторая половина XIX в.).

Еще в начале XVI в. почти вся территория Ближнего Востока была завоевана турками — османами, и арабские области Османской империи были низведены до положения отсталых провинций. На протяжении XVII–XVIII вв. правители Стамбула постепенно утрачивали реальную власть над арабскими территориями, и местные турецкие паши и мамлюкские беи, номинально оставаясь вассалами султана, фактически бесконтрольно правили в своих пашалыках. При этом, если в прилегающих к турецким областям арабских провинциях (Ирак) власть султана имела еще какую — то реальную силу, то в Сирии и Египте она ощущалась слабее, а на окраинах империи (Аравия, Северная Африка) турки и вовсе не были хозяевами. В Аравии только Хиджаз с Меккой находились под контролем стамбульских властей. Йемен сверг османское иго еще в 1663 г., и в нем управляли свои имамы. В середине XVIII в. в Аравии возникло ваххабитское государство. Ваххабиты связывали возрождение былого арабского могущества не с реформами по европейскому образцу (которые они осуждали как ересь), а с «возвращением к первоначальному исламу». Основываясь на ортодоксально — консервативных мусульманских представлениях, они отвергали распространенный в странах ислама культ святых, запрещали употребление табака и даже расценивали паломничество к могиле Мухаммада как языческое действие. В стороне от турецких попыток европеизации остались также страны Северной Африки, которыми правили местные династии (с XVI в. — в Марокко, с XVII — в Алжире, а с XVIII — в Тунисе и Триполитании).

Арабские провинции Османской империи, находившиеся под управлением турецких пашей и мамлюкских беев, равно как и управлявшиеся собственными династиями, пребывали в состоянии экономического и культурного упадка. Даже такие традиционные для средневековых арабов отрасли знания, как медицина, астрономия и математика, в которых арабы еще в VIII–XII вв. достигли больших успехов, значительно опередив страны Запада, ныне не только не развивались, но и в какой — то мере пришли в упадок, поскольку многие положительные знания прошлого были забыты, а навыки утрачены. Также обстояло дело и в гуманитарных науках: истории, философии и филологии, что дало основание египетскому историку второй половины XVIII в. и начала XIX в. аль-Джабарти жаловаться на царившее кругом невежество и отсутствие интереса к научным знаниям. Культурный застой явился в значительной мере следствием консерватизма догматического богословия, сковывавшего творческие силы общества и зачастую сводившего научную деятельность к переписыванию и комментированию трудов прославленных ученых прошлого, либо к составлению обширных компиляций, библиографических сводов и словарей.

Разобщение арабских провинций вследствие турецких завоеваний привело к их культурной дезинтеграции. Дифференцируется культурная жизнь даже территориально близких арабских областей империи — Ирака, Сирии и Египта, в каждой из которых начинает складываться своя литература, хотя и восходящая к общему классическому наследию, но уже порой имеющая особую местную тематику и, таким образом, предвосхищающая зарождение местных национальных литератур.

Как и в предшествующие два столетия, арабская литература XVIII в., оставаясь по типу своему средневековой, в основном сохраняет традиционный характер. В Аравии и в странах Северной Африки культивируются средневековые классические жанры (панегирик, любовная лирика, поэзия вина и т. д.). В Египте, Сирии, Ливане при доминировании традиционных литературных форм уже в XVIII в. начинают создаваться, на первых порах еще робко, предпосылки модернизации художественного мышления, которая реально произойдет лишь во второй половине XIX в. Эти области Османской империи ранее других оказались втянутыми в экономические и культурные связи с Западом, в первую очередь с Италией и Францией.

На культурную жизнь Ливана существенно повлияла деятельность иезуитских школ, открытых в стране в середине XVI в. по распоряжению римского папы Юлия III, а также деятельность маронитской коллегии (христианская секта в Ливане), основанной в Риме еще в 1584 г. папой Григорием XIII. Независимо от мотивов, которыми руководствовались римско — католические первосвященники в своих действиях, эти учебные заведения способствовали укреплению культурных связей Ливана с Европой и дали немало выдающихся деятелей арабской культуры. К их числу следует прежде всего отнести одного из воспитанников маронитской коллегии в Риме Бутруса ат-Тулави (1657–1745), основавшего в Алеппо маронитскую школу и преподававшего в ней латынь и итальянский язык. Выдающийся знаток языков, права и естественных наук, ат-Тулави воспитал ряд талантливых учеников, в числе которых был крупный для своего времени филолог и поэт Джерманус Фархат (1670–1732).

Джерманус Фархат родился и прожил значительную часть жизни в Алеппо, а последние годы жизни был даже алеппским архиепископом.

Просветительская деятельность Фархата была в известной мере ограничена кругом маронитской интеллигенции, однако роль его в подготовке нового этапа арабской культуры оказалась весьма значительной: Джерманус Фархат основал большое хранилище рукописей в Алеппо и объединил вокруг себя образованных людей и литераторов. В его кружок входили поэт, автор религиозно — дидактических стихов, элегий, гимнов и «богомудрых» наставлений Никула ас-Саиг (1692–1756); знаток печатного дела, принимавший активное участие в организации в Ливане (в Алеппо и в Дейр аш-Шувейре) католических типографий, где печатались Библия и сочинения религиозно — назидательного характера, Абдаллах аз-Захир ас-Саиг (1680–1748), поэт Ниаматаллах аль-Халаби (ум. ок. 1770) и многие другие маронитские деятели.

Стремясь к возрождению арабской культуры и к распространению среди соотечественников знания литературного арабского языка, Фархат создал ряд пособий по грамматике и стилистике и словарь классического арабского языка. В своих поэтических произведениях Фархат в основном следовал традиции. Наряду со стихотворениями в средневековых жанрах — панегирик, любовное стихотворение (газель), элегия на смерть (риса), застольные песни (хамрийят), — Фархат писал дидактические поэмы на христианские религиозные сюжеты, облекая их в традиционные формы поэм — моноримов и строфической поэзии, используя средневековые жанры и поэтические размеры. Во многих стихах Фархата ощущается влияние арабских поэтов — классиков — Ибн ар-Руми, суфийского лирика Ибн аль-Фарида и др.