Том 5. Литература XVIII в.

Мистик, теолог, поэт, путешественник и плодовитый писатель (ему принадлежит свыше 250 сочинений), ан-Набулуси был, несомненно, ведущей фигурой в религиозной и литературной жизни арабов XVIII в. Рано проявив интерес к мистическим учениям, ан-Набулуси примкнул к суфийским орденам кадири и накшбанди, изучал и комментировал труды таких средневековых суфийских теоретиков и поэтов, как Ибн аль-Араби, а также ат-Таласани, Ибн аль-Фарид, аль-Джили, причем в своих комментариях, в отличие от современных ему комментаторов и компиляторов, он не ограничивался объяснением лексики и толкованием суфийской символики, а высказывал и свои собственные мистические идеи. Независимо от жанра (ан-Набулуси писал панегирики высокопоставленным лицам, восхваления пророку, стихотворные послания и любовные стихи) поэтические произведения ан-Набулуси всегда имели мистический подтекст.

Перу ан-Набулуси принадлежат также своеобразные, не укладывающиеся в традиционные жанры арабской литературы сочинения: двухтомный сонник, трактат «О дозволительности курения табака» и некоторые другие дидактические сочинения. Ан — Набулуси считается одним из создателей особого прозаического жанра — рихля (путешествий, страннических «хождений» к могилам святых суфиев). Поэт — мистик побывал в Турции, Египте, Хиджазе, Северной Африке, объездил Сирию, Палестину и описал свои путешествия в воспоминаниях. Однако в его записках нет никаких географических или этнографических деталей, которые обычно присутствовали в произведениях подобного жанра у средневековых географов. Автора в первую очередь интересуют история и состояние тех или иных «святых мест», где находятся могилы прославленных суфиев, что, разумеется, не дает картины жизни мусульманских областей, но позволяет читателю выяснить некоторые существенные стороны религиозной и культурной жизни его времени. Позднее другой сирийский суфий — путешественник, Мустафа аль-Бакри (ум. 1749), составил в подражание ан-Набулуси описание аналогичного путешествия.

Как и в предыдущие столетия, суфийская поэзия, не утрачивая своего мистического характера, часто обращалась к актуальным идеям. Аль — Джабарти в своей хронике приводит отрывок из элегии шейха аль-Азхара — поэта Халила аль-Мунайира, посвященной подвигу одного из мамлюкских предводителей, Аюббея ад-Дафтардара, погибшего в сражении с французами. Поэт использовал традиционный суфийский образ — прекрасная гурия является мамлюку и говорит ему: «Скачи навстречу счастью во весь опор, ведь я — жизнь», — и вдохновленный ее призывом храбный мамлюк бросается навстречу французам и гибнет, сражаясь за веру. Тем самым, по понятиям суфия, он получил право лицезреть прекрасный лик божества.

Последние годы XVIII в. ознаменовались важнейшим событием в истории Египта — вторжением армии генерала Бонапарта. Вне зависимости от целей Директории, организовавшей экспедицию, почти трехлетнее пребывание французов в стране не могло не оказать влияния на ее культурное развитие. Полторы сотни ученых и технических специалистов, прибывших вместе с армией, наладили первую в стране типографию с арабским шрифтом, создали библиотеку, астрономическую обсерваторию и химическую лабораторию, драматический театр, построили текстильную и бумажную фабрику, начали издавать газету. В ходе войны Египет оказался втянутым в водоворот европейской политики, что повлекло за собой усиление европейского влияния во всех сферах жизни и в известной мере предопределило характер культурного развития Египта в XIX в.

Одной из наиболее ярких фигур в египетской литературе конца XVIII и первых десятилетий XIX в. был Хасан аль-Аттар (1766–1835), творчество которого носило еще в основном традиционный средневековый характер, и в то же время он много сделал для распространения просвещения среди арабов. Сын торговца ароматическими специями, Хасан аль-Аттар оставил торговлю, учился в аль-Азхаре, стал одним из его преподавателей, а позднее даже главным шейхом университета. В период французской экспедиции 1798–1801 гг. он находился в дружеских отношениях с французскими учеными и даже обучал их арабскому языку. При Мухаммаде Али он входил в число его приближенных и был главным редактором первой египетской газеты — «Египетские ведомости». Знаток многих традиционных арабских наук, он оставил после себя сочинения по мусульманскому праву, арабской грамматике, логике, математике и медицине. Образцом эпистолярного творчества XVIII в. могут служить его послания высокопоставленным чиновникам в Турции, кади, улемам и другим лицам. Сохранились его путевые заметки с красочным описанием Дамаска, Константинополя и Босфора. Эти произведения написаны свободной прозой, без характерного для Позднего Средневековья саджа (рифмованная проза).

Продолжая традицию средневековых поэтов, аль-Аттар посвящал панегирики египетскому правителю Мухаммаду Али, своим друзьям — азхарским шейхам (например, был популярен его панегирик шейху аль-Магриби, сочиненный по случаю избрания шейха старшиной магрибинского ривака — землячества — в азхарском университете). Аль — Аттар писал также элегии на смерть друзей (например, элегия на смерть шейха ад-Дасуки), сочинял застольные песни. Наиболее яркие стихи его дивана относятся к жанру васф. В них содержатся красочные описания городов Египта (например, Асьюта), каирских достопримечательностей (например, знаменитого азбакийского пруда в центре Каира с прекрасными дворцами, его обрамляющими) и т. д.

В меньшей мере, чем в Сирии и Египте, приближение Нового времени ощущалось в Ираке — одной из наиболее отсталых в экономическом и культурном отношении областей Османской империи. Литература Ирака, в основном представленная поэзией, носила в XVIII в. еще строго традиционный характер. Иракские поэты не выходили за пределы средневековых жанров, и, может быть, единственной отличительной чертой их творчества было обилие произведений религиозного (в основном, шиитского) содержания: различных од в честь пророка Мухаммеда, грустных элегий о загубленных душах шиитских святых Али и его сына Хусейна, убитых политическими и религиозными противниками еще в VII в., в них поэты в традиционных шиитских выражениях обычно горестно сетовали на жестокую судьбу. При провинциальных иракских правителях, как некогда при могущественных багдадских халифах, были свои панегиристы, в поэзии которых почти не находили отражения социальные проблемы Ирака — экономический гнет и политическое бесправие. Может быть, некоторое исключение представляет Мустафа аль-Гулами аль-Маусили, который в стихах критиковал османские власти. Обычно же поэты сочиняли верноподданнические оды за вознаграждение. Например, поэт аль-Умари в середине XVIII в. посвящал панегирики — поздравления багдадскому паше Ибн Хасану в связи с «победами» паши над бедуинами Южного Ирака. Другой поэт, Казим аль-Узри, прославлял в панегириках правителя Багдада Сулеймана, а поэт аль-Ашри воспевал багдадского правителя Омара, выходца из кюлеменов (иракских мамлюков). Тот же аль-Ашри, поэт с ярко выраженными шиитскими симпатиями, во время посещения шиитских святынь в Неджефе писал грустные элегии в память шиитских мучеников Али и его сына Хусейна. Подобные же элегии сочинял и другой шиитский поэт, Ахмад Фахри аль-Маусили.