Том 4. Литература XVII в.

Совсем иного рода явление в поэзии 30–40‑х годов XVII столетия — расцвет различных видов светской салонной лирики — излюбленной разновидности барочно — прециозной литературы наряду с галантно — героическим романом. Прециозные поэты подвизаются в области малых лирических жанров, пишут мадригалы, сонеты, песни. Они обращаются к распространенным в средневековой литературе лирическим формам: вилланели, рондо, балладе; возрождают традиции Клемана Маро, замечательного мастера изящных и игривых стихотворных миниатюр, подражают языку и образности старинных рыцарских романов. Творчество этих поэтов лишено сколько — нибудь серьезных чувств. Стихотворения прециозных лириков чаще всего представляют собой изысканный, насыщенный гиперболами комплимент, развернутый, например, в форме сравнения красоты дамы с красотой природы, с сиянием зари, блеск которой она затмевает своим божественным видом; или же жалобные сетования по поводу бесчувственности возлюбленной, сохраняющей неприступность. Стиль прециозных поэтов отмечен печатью искусственности и изобилует приемами, которые получили распространение еще у итальянских петраркистов XV–XVI столетия, — развернутыми метафорами, броскими антитезами и гиперболами, игрой слов. Обязательная принадлежность прециозной лирики — так называемая pointe — стихотворная формула, заключающая в себе элемент эффектного острословия и являющаяся кульминационным моментом в композиции произведения.

Наиболее талантливый прециозный поэт из окружения маркизы де Рамбуйе — Венсан Вуатюр (1598–1648). Этот выходец из кругов зажиточной буржуазии сумел благодаря своей неистощимой выдумке, остроумию и тонкому вкусу стать на многие годы кумиром салона де Рамбуйе. Вуатюру в своих стихах нередко удавалось освобождаться от ухищрений риторики, от избитых прециозных штампов, добиваться чарующей естественности и легкости слога. В поэзии Вуатюра, наряду с воздействием барочной вычурности, дают о себе знать классицистические тенденции. В ней слышны поэтические ноты, предвосхищающие «Сказки» Лафонтена, они прокладывают путь эпикурейским стихотворениям Шолье и Лафара, «легкой», анакреонтической поэзии рококо, творчеству Вольтера — лирика. Сам Вуатюр не придавал серьезного значения литературной деятельности и не собирался публиковать свои стихи. Они впервые были собраны и изданы после его смерти. Большой популярностью при жизни Вуатюра пользовались его письма, предназначавшиеся для публичного чтения. В письмах Вуатюра больше, чем в его стихах, сказалась склонность к барочной напыщенности и поискам надуманных эффектов.

Создавая галантно — героические романы, столь популярные во второй четверти XVII в., прециозные писатели стремились окутать пеленой героической романтики образ мышления и поведение представителей аристократической знати.

В основе этих многотомных произведений лежит, как правило, рассказ о похождениях высокопоставленных лиц, королей и принцев, об их любовных увлечениях, о бесчисленных военных подвигах, которые они совершают. Действие этих романов обычно протекает или в экзотических странах или приурочено к отдельным моментам фантастически изображаемой древней истории. Сквозь призрачные покровы этого экзотического или исторического маскарада наглядно проступают, однако, черты аристократической Франции XVII в., ее быта, ее воззрений, идеалов и иллюзий.

Французскому галантно — героическому роману присуща своя эволюция. Если в начале XVII в. особую популярность завоевывает пасторальный жанр, представленный «Астреей» д’Юрфе, то позднее (особенно на подступах к Фронде и в разгар ее событий) прециозный роман принимает более драматическую форму романа авантюрного или галантно — героического в настоящем, узком смысле этого термина (поворот в этом направлении обозначается уже в последних частях «Астреи»). Он наполняется откликами на события текущей политической жизни, изобилует описанием сражений, перипетий борьбы за государственную власть, в идеализированном свете изображает деятельность фрондирующей знати. На этой стадии развития прециозного романа наибольшим успехом пользуются произведения Гомбервиля («Полександр», 1629–1637), Ла Кальпренеда («Кассандра», 1642–1645), Жоржа и Мадлен де Скюдери («Ибрагим, или Великий паша», 1641; «Артамен или Великий Кир», 1649–1653).

Наибольшее историко — литературное значение в этот период имеет разработка теории классицизма продолжателями дела Малерба Жаном Шапленом (1595–1674), Гезом де Бальзаком (1597–1654) и Клодом Вожла (1585–1650) и утверждение классицистической эстетики в 1630–1640 гг. в сфере театра.

Клод Вожла в своих «Замечаниях о французском языке» (1647) шел дальше Малерба в смысле пуристической «очистки» литературного языка и сужения его социальной базы. Для Вожла главный критерий чистоты и правильности литературного языка — это «хороший обычай». Однако под этим термином он подразумевает уже почти исключительно речевые навыки избранной придворной знати.

Что касается Геза де Бальзака, то он внес значительный вклад в разработку идеологических основ классицистического мировосприятия. Большой популярностью пользовались «Письма» Бальзака, первый выпуск которых увидел свет в 1624 г. В «Письмах» Бальзак откликался на животрепещущие вопросы общественной и духовной жизни своего времени, выступал как авторитетный судья в разрешении волновавших светское общество моральных и эстетических проблем. Переписка Бальзака сочетала в себе черты литературной критики и своеобразного публицистически — риторического жанра, служившего как бы заменой политическому красноречию, пришедшему в упадок в годы господства абсолютной монархии. Перу Бальзака принадлежит также ряд трактатов. В трактате «Князь» (1631) Бальзак рисовал идеальный образ монарха, который, черпая силу в мыслях о «божественном» происхождении своей власти, одновременно строго соблюдает законность, избегая тиранического насилия, осуществляет национальное объединение страны. В своих произведениях писатель воспевал величие духа и патриотизм древних римлян, считая, что их гражданственные убеждения, их деяния должны служить образцом его соотечественникам — французам, подданным абсолютной монархии. Сочинения Бальзака, написанные тщательно разработанным, возвышенным слогом, с характерными для последнего развернутыми периодами, несмотря на несомненную зависимость от барочного стиля, сыграли важную роль в подготовке расцвета французского классицизма.

Эстетические идеи Шаплена рассыпаны в его письмах и литературно — критических эссе. По своим философским убеждениям Шаплен был сторонником Гассенди, приверженцем умеренного эпикуреизма, выдвигающего в качестве идеала принцип внутреннего равновесия и покоя. Эстетические же воззрения Шаплена насквозь рационалистичны. С его точки зрения, прекрасное — это воплощение извечных и неизменных законов, диктуемых разумом. Эти законы могут быть зафиксированы в виде непреложных канонов. Отсюда — присущий Шаплену как теоретику культ правил, обязательных для любого художника. Убежденность во всемогуществе правил неизбежно придавала воззрениям критика — классициста оттенок догматизма и педантичности. Главные предпосылки творческих достижений в литературе, согласно Шаплену, это не столько внутренний дар и богатство воображения, сколько теоретическая осведомленность писателя, его техническая оснащенность, умение логически последовательно мыслить, тщательно отбирать и координировать отдельные элементы произведения. Создавая свою эстетическую систему, Шаплен шел по стопам итальянских теоретиков классицизма XVI в. — Виды, Скалигера, для которых решающим импульсом было открытие заново в начале XVI в. «Поэтики» Аристотеля. Именно под воздействием трудов этих теоретиков у Шаплена и сложилось восторженное отношение к античной литературе как непревзойденному образцу и неизменному источнику подражания.