Владимир Мещеряков - Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

А нас все время уверяют, что хорошеньких девушек на улицах все время вылавливали, то сластолюбец Лаврентий Павлович Берия, то садист Виктор Семенович Абакумов. Теперь ясно, откуда они этого набрались? Отец Степана, Анастас Иванович, видимо, похвалился «успехами» сына в своем узком кругу, а его товарищам, стало завидно? Решили тоже, попробовать. Кроме того, а как же с ранением наших героев и последующим амбулаторным лечением? Судя, по всему, что схватил в охапку — ранение не помеха?

Дочь Никиты Сергеевича Рада Аджубей вспоминает, что их семья Хрущевых жила в эвакуации, тоже в этом приволжском городе.

«Жизнь в Куйбышеве была мирной, город ни разу не бомбили. Но там были тыловые госпитали — очень страшные. Мы, школьники, дежурили в палатах раненых — писали письма под диктовку, читали вслух, приносили гостинцы. Это были тяжелые раненые — без рук, без ног, слепые. Навещала я в госпитале и своего старшего брата Леонида, который был сбит и получил тяжелый перелом бедра».

Судя по тому, как куролесил ее брат, ранение было все же не таким тяжелым, как хочет нам представить его единокровная сестра? Рада Аджубей вспоминает, что впоследствии,

« нам сообщили, что Леня пропал без вести. Я долгие годы надеялась, что он вернется. Шла из школы и думала: а вдруг я сейчас приду, а там висит его шинель. Но этого не случилось. Конечно, он погиб. И этому есть свидетели».

Правда, она так и не назвала ни одного. А из ее рассказа выясняется, что брат Леонид все же жил дома, коли там висела его шинель. Может, вместе с ним в семье Хрущевых жил и Степан Микоян? То-то, рассказывает, что проходил амбулаторное лечение в близлежащей поликлинике.

Продолжаем рассказ Вали Петровой.

«В машине ждало меня невероятное знакомство… с сыновьями сразу двух членов Политбюро. В ней сидели Стёпа Микоян и Лёня Хрущёв. Интересные оказались ребята… Сами они встретились друг с другом в поликлинике, куда попали долечиваться после тяжёлых ранений на фронте. Так мы познакомились. Потом я познакомила с ними свою подругу Лизу Остроградскую. И она стала встречаться с Лёней Хрущёвым. Мы… как бы… со Стёпой были пара, а она — с Лёней. (Кстати, в то время у него уже была жена и двое маленьких детей. — Авт. Н.Д.) Лёня и Стёпа любили нас катать на машине. А когда наступила весна 1942 года, они стали возить нас гулять за город. В лесу мы развлекались, как могли. У Лёни Хрущёва был пистолет. И вот Стёпа и Лёня подбрасывали вверх дощечки, а мы в них стреляли. Я хорошо стреляла и попадала в эти дощечки, потому что у нас в балетной школе было военное дело, и мы ездили в тир стрелять. Я так хорошо стреляла, что мне вручили даже знак „Ворошиловский стрелок“… Стёпа оказался почти непьющим. Зато Лёня, хотя и был очень тихий и спокойный, выпить любил. Правда, никогда я его напившимся не видела. Никогда! Но о том, что он сильно и часто напивается, слышала много. У Лёни был приятель Петя, у которого в гостинице был номер. Этот приятель работал на ликёро-водочном заводе. Он привозил оттуда в таких… керамических бутылочках ликёр. И угощал нас в своём номере… Когда Степан и Лиза Остроградская уехали в Москву, Лёня связался с цирковой актрисой. Она на лошади в цирке каталась… После такого поворота событий мы с Лёней, конечно, уже не встречались, как прежде, когда были Стёпа и Лиза. Я осталась одна…

И вдруг прибегает ко мне Петя (друг Лёни) и говорит: „Беда! Трагедия! Произошёл жуткий случай… Лёню окружили эти циркачи… Они его постоянно спаивали… И вот у них вышел спор — собьёт ли Лёня из пистолета бутылку с головы какого-то там товарища. Ну… Лёня сбил, но… только горлышко бутылки. Сказали: не считается! Поставили другую. Лёня выстрелил и… попал в этого человека. Он убил его…“.

Но всё это влияние вот этих вот цирковых артистов. Втянула его в их круг наездница. Особенно неприятный тип был клоун…

Всё это произошло, насколько я помню, в цирке. Сам бы Лёня до этого не дошёл! Я хорошо знала его: он был очень тихий и спокойный. Муху не обидит. Но тогда про этот жуткий случай говорил весь город. Дальше, как мне рассказывали, Лёня уехал в Москву. И отец послал его на фронт. Где он и погиб».

Лиза Остроградская (слева) и Валя Петрова.

Ну, этот Петя, у которого «блат» на ликеро-водочном заводе, и врун! Так запутать историю. Степану Микояну рассказал одно (о моряке), а Вале Петровой — совсем другое (о циркачах). Так как же было дело в действительности? Ведь, и со второй историей, рассказанной Валей Петровой, не все так гладко. Это где же нашли такое место в цирке, чтобы можно было палить боевыми патронами? Неужели на манеже, в качестве нового оригинального трюка? И почему это Степан Микоян был так уверен, что Валя Петрова больше знает об этой истории, чем он сам? Ведь, по ее рассказу получается, что и она сама, только со слов приятеля Пети, узнала подробности о стрельбе Леонида?

Автор Николай Добрюха, пытается досказать историю о Леониде Хрущеве, но мы пока приостановим и его рассказ. Поговорим о летном деле и событиях весны 1943 года.

Кем же в действительности был Леонид Хрущев? Говорят, карьеру летчика начинал в бомбардировочной авиации. Интересно, кем? Командиром корабля? Получил тяжелое ранение ноги. Неужели, что случилось, когда спрыгивал на землю из бомбового люка? Понятно, что в справке могли написать и про инвалидность, но, наверное, это было сделать сложнее, так что ограничились «тяжелым ранением». Уголовное дело, со стрельбой на поражение в голову «моряка», поставило Леонида Хрущева в тяжелую ситуацию. Если от «вышки» еще можно было увернуться, с помощью отца, то штрафной эскадрильи было не миновать. Вопрос, как избежать войны, где стреляют? На переднем крае пуля, ведь, не разбирает кто ты: простой офицер или сын члена Политбюро? Видимо, вместе с папой разработали такой план, что надо перейти из бомбардировочной — в истребительную авиацию? А вот зачем, станет понятно из последующих событий?

Но, закончим с историей о Леониде Хрущеве в изложении Н. Добрюхи. По его рассказу бравому летчику сыну Никиты Сергеевича не дали по немцам пальнуть из пулеметов истребителя, а сразу заломали руки за спину и к стенке. Расстрельная команда по приказу Сталина не стала уподобиться знаменитому Теллю, а сразу все пули уложила в грудь бывшего старшего лейтенанта Красной Армии Леонида Хрущева.

«А теперь — о том, чего не могла знать в те годы актриса Большого театра, но знал и рассказал мне занимавшийся охраной высшего руководства замначальника „девятки“ известный генерал КГБ Михаил Докучаев».