Филипп Доллингер - Ганзейский союз [Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода]

Вообще говоря, что касается торгового цикла, кажется, что Восток поставлял сырье, громоздкое и относительно недорогое, в то время как Запад присылал взамен готовые изделия и предметы роскоши. Таким образом, еще одна важная черта ганзейской торговли – отсутствие баланса при обмене. Товары, переправляемые с Востока на Запад, были более громоздкими и, очевидно, более ценными, чем те, что шли в обратную сторону. Корабли, идущие на Запад с полными трюмами, часто возвращались нагруженные лишь частично или порожняком. Отсюда возникала проблема с заполнением полезного пространства, которую ганзейцам никак не удавалось успешно решить. Частично проблему, вызванную географическими и экономическими особенностями северных стран, решил рост спроса на французскую соль. Торговый дисбаланс проявлялся уже в XIII в. Сохранились некоторые данные за 1368 г. Из всех кораблей, заходивших в Любек с товарами, треть возвращалась в Данциг с балластом, а в Гамбурге экспорт значительно превышал импорт. Наконец, в XVI в. данная тенденция отчетливее всего проявилась в Зундских таможенных сводках.

Для того чтобы получить точную картину ганзейской торговли в целом, придется хотя бы приблизительно оценить сравнительный объем транспортных потоков, проходивших через главные порты. Однако у нас недостаточно надежных цифр для того, чтобы получить основу для такого сравнения. Судя по таможенным сводкам, в порту Любека с марта 1368 по март 1369 г. совершили торговых операций почти на 546 тысяч любекских марок, из которых 339 тысяч марок приходились на долю импорта, а 207 тысяч – на долю экспорта. Такие же данные для Гамбурга в 1369 г. составляют 235 тысяч марок (47 и 188 тысяч соответственно); для Ревеля – около 300 тысяч марок в 1379 и 1382 гг. (годы процветания), но не более половины этой цифры в другие, менее удачные годы, например, в 1378, 1383 и 1384 гг. Гораздо важнее сравнить доход от Pfundzoll в разных портах за один и тот же год. Вальтер Фогель попытался провести такое сравнение за период с 22 февраля 1368 по 29 сентября 1369 г. Если принять долю Любека за 100 %, доля других вендских портов на Балтике составила 93 (51 для Штральзунда, 26 для Висмара, 16 для Ростока). Доля прусских городов, вместе взятых, приближается к 152 %, что предполагает, что товарооборот Данцига был сопоставим с товарооборотом Любека. Доля ливонских городов составила всего 41 % (из них 19 % приходилось на долю Риги и 16 % – Ревеля). В Северном море доля Гамбурга составила 72 %, а Бремена – 10 %. Конечно, для того чтобы распределять ганзейские порты по степени значимости, необходимо было бы располагать такими же цифрами за другие периоды.

Неплохо было бы проследить развитие торговли в любом порту за сравнительно долгий период, но из-за отсутствия статистических данных подобная задача невозможна. По мнению Ф. Брунса, морская торговля только Любека на Балтике в 1492 г. составляла почти 660 тысяч любекских марок, из которых 218 тысяч приходились на долю импорта, а 442 тысяч – на долю экспорта, в то время как в 1368 г., когда импорт и экспорт через Гамбург были особенно высокими, общий товарооборот составил всего 153 тысячи марок (57 и 96 тысяч соответственно). Такое сравнение всего лишь наводит на мысль о том, что, даже при допуске на обесценивание денег, в течение XV в. наблюдался значительный рост торговли, – заключение не слишком оригинальное.

Эти две цифры для Любека за 1368 и 1492 гг. поднимают общий вопрос: как развивалась ганзейская торговля за этот период? Был ли рост более или менее регулярным, если не считать войн и блокад, или время от времени случались периоды спада? В целом XV в. характеризуется экономическим кризисом по всей Европе; главным его признаком стало резкое падение цен на сельскохозяйственную продукцию. Разумеется, спад затронул и ганзейскую торговлю. Согласно сводкам Тевтонского ордена, цена на рожь (в серебряной валюте) в течение столетия неуклонно падала более чем на 50 %. Это не обязательно означает, что торговля зерном сократилась в такой же пропорции, тем более что в Нидерландах в тот же период зерно немного подорожало.

Единственным непрерывным показателем, который может оказаться полезным, является ряд цифр ганзейского экспорта английской шерсти. К сожалению, такой показатель нельзя считать типичным в общей линии развития, поскольку в XV в. наблюдался настоящий бум торговли английским и голландским сукном в ущерб фламандскому. Кроме того, неизвестно, сколько фламандского сукна ввозилось в ганзейские города. Экспорт английского сукна ганзейцами вырос примерно с 6 тысяч штук в начале XV в. до 9 тысяч штук в 1460-х гг., а к 1480 г. экспорт превысил 15 тысяч штук. Периоды спада совпадали с войнами против Дании (около 1430) и Англией (1469–1474). Впрочем, один небольшой спад в 1410-х гг. – на 1000 штук – не связан с войной. Это подтверждается перепиской Векинхузенов, из которой становится ясно: в тот период застой в делах был вызван насыщением рынка. Трудно было найти покупателей на самые разные товары, такие как рыба, меха, янтарь и специи, не только в сфере влияния Ганзейского союза, но даже в Венеции. Отсюда следует логический вывод, что в 1408–1418 гг. наблюдался застой в делах. Но после 1420 г. кризис, судя по всему, закончился. Следовательно, поскольку нет указаний на обратное, вероятно, что, с этим единственным исключением ганзейская торговля в XV в. росла более или менее регулярно, пусть и с колебаниями, свойственными средневековой торговле в целом.

Колебания в развитии ганзейской торговли неизбежно вызывают вопрос движения цен. Довольно точный ответ можно получить лишь применительно к Пруссии, в связи с которой довольно точные сведения дают записи Тевтонского ордена, особенно на конец XIV – начало XV в.

Из записей Тевтонского ордена очевидно, что в последнюю треть XIV в. цены значительно упали. Особенно резким падение было в 1390-х гг.; оно продолжалось примерно до 1405 г. Нагляднее всего падение демонстрирует спрос на брабантское сукно среднего и низкого качества. В 1379–1400 гг. розничные цены на различные сорта сукна в Пруссии упали примерно на треть. Так, цена сукна из Ауденарде снизилась с 9 марок до 6, из Гераардсбергена (Граммона) с 8!/ 2и более до 5½, из Дендермонде с 9 3/ 4до 6½. Для многих других видов сукна падение составило 25 %. Такое же падение наблюдалось и в связи с другими товарами различных сортов, как импортными, так и отечественными: треской, солью, специями и пряностями, южными фруктами, рожью и древесиной. Самое резкое падение демонстрировали цены на янтарь (80 % для самого распространенного вида). Такое падение цен объясняется по-разному. Так, в случае сукна причиной стала конкуренция Англии и Голландии. Стоимость перевозки грузов упала из-за роста количества голландских кораблей на Балтике. Наконец, общий рост товарооборота, когда предложение опережало спрос, вызвал перенасыщение рынка такими предметами роскоши, как, например, янтарь.