Ричард Пайпс - Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Для Струве квинтэссенция содержания аксаковской статьи выражалась последним предложением из вышеприведенной цитаты, суть которого состояла в том, что имперское правительство, следуя своей идеологии, отказалось представлять «истинные народные интересы России». Однако сам Аксаков не извлек из собственных обвинений напрашивающихся политических выводов. Верный славянофильским взглядам, он критиковал правительство лишь за то, что оно «сбилось с пути». Удовлетворяясь ролью критика, он полагал, что, говоря правительству правду о том, что чувствует народ, можно привести это правительство в чувство. Струве пошел дальше подобных посылок: если то, что самодержавие больше не служит российским национальным интересам, правда, оно непригодно и должно уйти.

Таким образом, либерализм Струве вышел из национализма и корни его остались там. Поэтому Струве никогда не терял надежды на то, что правительство в конце концов осознает, что страна нуждается прежде всего в свободе, и ради спасения будущего России добровольно передаст власть народу. Решительный отказ правительства сделать то, что Струве полагал одновременно справедливым и неизбежным, раздражал его и постепенно сдвигал влево — от позиции ненависти к революционерам в сторону восхищения ими и даже словесной поддержки. Но в сущности Струве всегда стремился к миру с монархией и в любое время предпочел бы получение политической свободы из ее рук, нежели вырывание у нее этой свободы силой. Для того чтобы понять эволюцию политических взглядов Струве, важно помнить об этом. Его оппозиция абсолютизму была результатом разочарования человека, выросшего на идеалах Великих Реформ, всю свою юность наблюдавшего, как эти идеалы предавались, и для которого предпочтительней всего была бы ситуация их реанимации.

Между 1885 и 1888 годами Струве черпал свое либеральное вдохновение в основном из двух источников. В качестве первого можно назвать ежемесячник Вестник Европы. Около 1885 года Струве познакомился и сдружился с одним из основных его авторов — К. К. Арсеньевым. Ему очень нравилась колонка «Внутреннее обозрение», в которой Арсеньев из месяца в месяц разносил бюрократию и отстаивал закон и свободу [45] Там же. — Р. 575–576. . В своей квартире на Мойке Арсеньев открыл литературный салон, в котором молодежь могла свободно общаться с цветом санкт-петербургской интеллигенции, в том числе со многими сотрудниками Вестника. Струве начал посещать этот салон, еще будучи гимназистом, и продолжал посещать его после того, как поступил в университет. В салоне он познакомился с философом Владимиром Соловьевым, историком литературы Александром Пыпиным, юристом Александром Ф. Кони и другими [46] Струве оставил отрывочные воспоминания о салоне Арсеньева в следующих газетных статьях: Памяти А. Ф. Кони. — Россия. — № 12. -11 ноября 1927; Россия и славянство. — № 38. - 17 августа 1929; № 39. - 24 августа 1929; № 214. - 11 февраля 1933. Среди постоянных посетителей салона, он, в частности, называет историков литературы В. Д. Спасовича и С. А. Андреевского, а также своих университетских друзей Б. В. Никольского, Н. В. Водовозова и Н. П. Павлова-Сильванского . Там же состоялся его литературный дебют: по настоянию Арсеньева он прочел свои работы, посвященные «Буре» Шекспира и поэзии Надсона. Лекция по Шекспиру была столь блистательна, что поразила как самого Арсеньева, так и искушенную аудиторию его салона [47] И. В. Гессен. В двух веках. — Берлин, 1937. — С. 252. По поводу надсоновской лекции Струве см. его собственные заметки в: Россия и славянство. — № 214. - 11 февраля 1933 . Благодаря покровительству Арсеньева Струве необычайно рано вошел в круг санкт-петербургских литераторов [48] 15 ноября 1907 года по случаю литературного юбилея Арсеньева Струве адресовал ему следующее послание: «В Вашем лице я хотел приветствовать замечательного западни ка-гуманиста, твердо державшего знамя истинного либерализма в самые трудные годы русской жизни. Я хотел сказать Вам, сколь многим обязан я Вам, в своем политическом развитии и лично и как представитель той части русской молодежи, которая в 80-е и 90-е годы многому училась из Вестн. Европы». — Рукопись. — Пушкинский дом. — СПб. — Архив Арсеньева. — Фонд 359. - ед. хр. № 467. В этом же архивном депозите хранится другое письмо Струве Арсеньеву, датированное 3 декабря 1894 года и выражающее восхищение по поводу мастерски сделанного обозрения итогов правления недавно скончавшегося Александра III, опубликованное в Вестнике Европы. Вестник Европы. — декабрь 1894. — С. 840–853. В одном из случайных высказываний, столь раздражительных для его биографа, Струве оговорился, что еще студентом он регулярно составлял списки вновь вышедших книг для «периодики»: Меч. — Варшава. — № 42/75. - 27 октября 1935. Этой «периодикой» почти наверняка был Вестник Европы .

Вторым источником либеральных настроений Струве были повести Салтыкова-Щедрина, любимые им еще со школы [49] My Contacts and Conflicts with Lenin. - P. 576. Салтыков умер в том доме, в котором Струве жил с весны 1889 года в качестве постоянного гостя А. М. Калмыковой (о ней см. ниже): Россия и славянство. — № 83. - 29 июня 1930. Вполне вероятно, что Струве присутствовал на похоронах Салтыкова: Россия. — № 26. - 18 февраля 1928. . Картина современной России, рисуемая писателем в стиле мрачного гоголевского гротеска, усиливала отвращение Струве к царской России и укрепляла его решимость увидеть ее радикально измененной.

В свой последний гимназический год (1888-89) Струве был одновременно и националистом, и либералом, но без какой-либо конкретной политической программы. Он знал, чего хочет, но не знал, как этого достичь. На тот момент его политическая позиция еще нуждалась в идеологическом оформлении.

В феврале 1889 года неожиданно умер отец Струве. О причине его скоропостижной смерти не было объявлено, и это породило слухи о больших долгах и самоубийстве [50] Эта версия была высказана Ольгой Томашек. В некрологе, помещенном в газете Новое время , сказано, что смерть наступила внезапно: Новое время. — № 4657. - 14/26 февраля 1889. . Поскольку к тому времени отношения Петра и его невротической матери совершенно разладились [51] В. А. Поссе, шурин Василия, старшего брата Петра Струве, писал, что Петр рано встал «в оппозицию к своей матери». — В. А. Поссе. Мой жизненный путь. — М. -Л., 1929. — С. 123. , сразу же после похорон, сопровождаемый своим одноклассником, сыном сенатора А. Д. Калмыкова, он покинул родительский дом. Нет никаких свидетельств, что позже он поддерживал отношения с матерью. За исключением беллетризованного описания, процитированного выше, он никогда не упоминал о ней в своих работах. И ее смерть в 1905 году не оказала на него сколько-нибудь заметного воздействия [52] Мать Струве умерла 11 июня 1905 года и была похоронена на Смоленском протестантском кладбище Санкт-Петербурга. — Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. — СПб., 1913. - T. IV. — С. 186. В биографии Струве нет никаких намеков на наличие у него т. н. «эдипова комплекса», которым, по мнению некоторых «психоисториков», объясняется появление юношеского радикализма. Ничего подобного, кстати, не обнаруживается и в биографии Ленина, архетипического революционера. .