Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

В течение всех последующих ужасных, наполненных страхом дней, в то время как придворные и слуги, разговаривая шепотом, спешили по коридорам, а испуганный молодой супруг, посыпав пеплом голову, сопровождал процессию с мольбой о ее выздоровлении, жизнь медленно покидала молодую женщину.

Врачи беспомощно совещались перед комнатой больной; говорили, что Мария не разрешала им осмотреть ее из женской стыдливости.

Когда приближался ее конец, она позвала всех своих любимых, попрощалась с детьми и отправила своего супруга из комнаты, чтобы избавить его от последнего вздоха, милосердно сказав при этом: «Ах! Скоро мы будем разлучены!». Собравшимся у ее постели членам ратуши и рыцарям Золотого Руна она сказала: «До свидания, шевалье. Я чувствую, что смерть приближается. Я прошу вас, простите мне, если я когда-нибудь вызвала ваше неудовольствие».

Марии едва исполнилось 25 лет, когда она умерла 27 марта 1482 года.

Хотя Максимилиан снова женился, он никогда до конца не смог пережить потерю своей молодой первой супруги. Он признался парламенту Бургундии, что «ни днем ни ночью не пережил ни минуты радости или защищенности в этой стране, кроме тех лет, когда он находился рядом с ней».

Многие годы он не мог произнести имени Марии без того, чтобы его глаза не наполнились слезами.

Существует история, в которой рассказывается, что несколько лет спустя, когда он стал императором, он попросил аббата Тритемиуса из Вюрцбурга, умного, известного своими магическими способностями человека, вызвать дух Марии из царства мертвых. Аббат согласился выполнить это желание при условии, что Максимилиан ни при каких обстоятельствах не смел с ней заговорить. Но когда фигура Марии, в том самом голубом платье, в котором она была в день ее смертельного падения, выступила из тени зала, Максимилиан больше не владел собой: он выкрикнул одно-единственное нежное слово, и она исчезла.

Людовик XI лежал в темном покое своего дворца Плеси-ле-Тур. Он перенес один апоплексический удар за другим, был наполовину парализован, никого больше не мог видеть — старый больной паук, который ждал своей смерти. Но эта весна 1482 года принесла ему, вместе с известием о внезапной смерти Марии, последнюю вспышку радости: он собрался с силами и принял делегацию мятежных граждан города Гента, которую возглавлял очень странный человек, сапожник по имени Копенолле. Людовик заключил с горожанами договор, который гарантировал Франции почти все, к чему она стремилась в это мгновение. Он наполнил их карманы французским золотом и послал их назад в Бургундию. Он так далеко зашел в своем коварстве, что принося клятву для подтверждения договора, положил на библию левую руку вместо правой. Когда он вскоре после этого умер, наверняка, на его лице была усмешка.

В Бургундии сразу после смерти Марии на Максимилиана обрушился поток несчастий. Разные провинции Бургундии не связывали больше крепкие национальные узы, хотя однажды они вместе отражали нападение Франции. Вместо этого, они продолжили ссоры между собой, сталкиваясь с большими военными расходами, кроме того, войска Максимилиана мешали им своим присутствием. Города Гент и Брюгге, неподдающиеся и окончательно сепаратистские, не искали взаимопонимания и не признавали того, что вместе они входили в состав Бургундии. Как только Марию погребли в фамильном склепе церкви города Брюгге, ее подданные дали понять Максимилиану, что он чужой, никто, вдовец их принцессы и, пожалуй, отец их принца; но о благополучии маленького герцога они с этой минуты позаботятся сами.

В один из самых горьких часов в своей жизни Максимилиан был вынужден поставить свою подпись под Аррасским договором, который ему предъявили жители Гента. По этому договору делалась уступка Франции: она сохраняла за собой все оккупированные земли. Для того, чтобы гарантировать мир, Максимилиан вынужден был отправить крошечную дочь Маргариту в качестве невесты к французскому дофину, передавая вместе с ней в приданое еще часть Бургундии. На руках у своей воспитательницы маленькая девочка была доставлена в Амбуаз во Франции, где на брачной церемонии ее обручили с тем самым дофином Карлом, которому теперь исполнилось 13 лет, и который когда-то собирался стать женихом ее матери.

Обстоятельства сложились удачно для Маргариты, «маленькой королевы», как называли ее французы. Она воспитывалась с большой добросовестностью в замке Амбуаз под опекой прилежной старшей сестры дофина, Анны де Боже [53] Анна Французская, известная под именем Анны де Боже (1461–1522) — герцогиня де Бурбон с 1488 года, дочь Людовика XI, короля Франции и Шарлотты Савойской, старшая из выживших детей. Регент Франции в период малолетства своего брата, Карла VIII. , которую прежний король Людовик отметил, как «наименее глупую женщину Франции».

Именно тогда, когда все выглядело наихудшим образом, Максимилиан начал снова находить свое потерянное счастье. Провинции Бургундии, оставшиеся верными ему, поспешили на помощь. С их помощью и со своей армией он подавил мятеж Гента и вернул себе право попечения своего маленького сына, эрцгерцога Филиппа, который был перевезен в город Мехелен, и о котором позаботилась сводная бабушка, Маргарита Йоркская.

Император Фридрих III, между тем, следил издалека за событиями в Бургундии, но сам он был полностью связан наступлением Матьяша Корвина в Австрии. Летом 1485 года Вена была завоевана венграми, «Каркающий король» вступил с большой торжественностью в город и устроил свою резиденцию в крепости Хофбург.

Ожесточившиеся жители Вены, которые во время четырехмесячной осады достаточно настрадались и наголодались, шутили, что гордый девиз их императора — A.E.I.O.U. - в действительности нужно было расшифровывать так: «Прежде всего, Австрия потеряна». По всей Германии пробежал шепот, потом крик о том, что нужен новый император, а именно, чрезвычайно молодой, полный энергии и воодушевления. Упрямый Фридрих, находясь в изгнании в Линце, наконец-то согласился на коронацию своего сына Максимилиана и на провозглашение его королем Римской империи.

Осенью 1485 года оба отправились в путь в город Карла Великого: Фридрих пришел по Дунаю с юга, Максимилиан из Нидерландов. Отец и сын не видели друг друга долгих восемь лет, с момента отъезда Максимилиана в свадебное путешествие, и вот они встретились зимой 1485 года на дороге под Аахеном. Отец стал старым человеком, старый государь семидесяти лет, у которого на всем свете не осталось ничего, кроме сына и горсти бриллиантов. Максимилиан, который покинул дом 8 лет назад еще очень наивным восемнадцатилетним юношей, теперь держался как мужчина и вождь мужей, отмеченный шрамами войны и печалью, и счастьем своего супружества.