Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

Когда он немного позже выступал перед немецкими князьями, его слушатели были заворожены и сообщали потом, что слова, подобно чистому золоту, лились из уст принца.

Встреча старого императора с будущим государем не могла проходить так, как между обычным отцом и обычным сыном. Даже приветствие должно было происходить в декоративном обрамлении придворного церемониала и быть публичным, как на сцене. Максимилиан со своей блестящей свитой приблизился к Аахену; каждый его рыцарь носил на левом рукаве белый, синий и красный — цвета свиты эрцгерцога. В то же время, два посланца его отца прискакали верхом и передали, что император больше всего на свете желает увидеть снова своего ребенка, и он как раз находится в пути, чтобы встретить его. Максимилиан немедленно послал одного из аристократов обратно к отцу с известием, что и для него была бы самая большая радость на земле, выступить навстречу своему отцу и что только войны, в которые он втянулся, помешали ему сделать это раньше. Кроме того, он преданно просил Его Императорское Величество не делать больше ни шага ему навстречу, а разрешить ему одному пройти путь, который их еще разделяет. Вопреки вежливым и настойчивым просьбам посланца своего сына, император все же продолжил свой путь, чтобы добраться до Максимилиана. Он выслал еще одного гонца, чтобы просить сына, оставаться там, где он находился, и просил его, кроме того, не сходить с коня, когда он будет выражать свое почтение отцу.

Максимилиан, как утверждает Молине, был «fort esbahi» — полностью покорен великодушием и милостью императора и ему не оставалось другого выбора, как подчиниться. Когда они, наконец, увидели друг друга, император велел остановиться и позволил своему сыну приблизиться к нему. Максимилиан поклонился благоговейно так низко, как только мог это сделать, сидя в седле. И наш хронист сообщает, что оба — отец и сын при этом «пролили слезы радости, которые переполняли их сердца».

Они провели вместе в Аахене двенадцать дней во время Рождественских праздников и, вслед за тем, отправились в путешествие во Франкфурт, часто прерываемое проведением рыцарских игр, состязаниями на турнирах и другими праздничными торжествами. Максимилиан привез хоровую капеллу в сопровождении профессиональных музыкантов, одетых в ярко-красные плащи, разукрашенные полосами разных цветов в зависимости от того, какую партию они пели. Их вызывали вновь и вновь, чтобы развлечь общество.

Ранним утром 16 февраля 1486 года Максимилиан и курфюрсты появились в резиденции императора во Франкфурте, и все отправились пешком в церковь Святого Варфоломея для голосования на выборах.

После того, как собравшиеся допели до конца мессу Святого Духа, курфюрсты собрались вокруг алтаря. Они поклялись на библии, что они «не руководствуясь благосклонностью, любовью, близкими родственными связями, досадой или ненавистью, обманом или заблуждением, выберут лучшего из всех князей, князя благородного происхождения, добродетельного, сильного и показавшего себя в бою, чтобы он стал Римским императором.

Но в остальном, все они чрезвычайно охотно брали взятки. Так, пользуясь этим случаем, новый король Франции — Карл VIII, соперник Максимилиана, претендовавший на руку Марии из Бургундии и теперь его будущий зять — предложил всем семи курфюрстам жирные суммы, если они предотвратят выбор Максимилиана. Несмотря ни на что, все продвигалось очень гладко. В то время как собравшаяся масса, преклонив колени, пела «Veni Sancte Spiritus», курфюрсты удалились в ризницу, чтобы взвесить способности Максимилиана. Меньше чем через час они вернулись обратно, низко поклонились ему, вежливо попросили его следовать за ними и представили его, как избранного единогласно.

Через несколько недель он был коронован в Аахене, посажен на трон Карла Великого и, тем самым, введен во владение империей, чтобы после смерти своего отца приступить «к мировому господству».

После того, как прошла коронация с ее оглушительными торжествами, состязаниями на турнирах, банкетами и церемониями, Максимилиан поскакал назад в Бургундию. В его ушах все еще звенели фанфары и звуки труб, крики «Ура» и приветственные возгласы, похвалы и слова лести.

Он вел за собой войско из 30 000 наемников — «ландскнехтов», немецких солдат, дикая, напористая толпа, привыкшая бездумно пользоваться гостеприимством сельского населения, особенно, если господа солдаты не получали вовремя свое денежное содержание. Максимилиан был полон решимости с их помощью раз и навсегда урегулировать отношения с Францией.

Однако, вновь граждане одного из этих непокорных фламандских городов — на этот раз города Брюгге — встали у него на пути. Однажды он с маленькой группой солдат прибыл в Брюгге и велел своим людям заняться строевой подготовкой на главной площади города. Жители были возмущены; взволнованная масса столпилась и смотрела. Из-за неправильно понятой строевой команды кто-то решил, что солдаты получили приказ атаковать. Они и глазом не успели моргнуть, как в следующую минуту зазвучал большой колокол, давая сигнал тревоги, городские ремесленники города Брюгге схватились за оружие и быстро закрыли ворота города. Еще до того, как

Максимилиан мог опомниться, его окружили, увели и заперли как узника в большой особняк, выходящий фасадом на площадь. B течение четырех долгих месяцев самый гордый, молодой монарх христианского мира находился в заключении в самом сердце этого непокорного города. Правда, его сторожа снимали шляпу, когда они обращались к нему; ему позволили также держать 12 слуг для своих личных нужд и к нему прислали несколько лучших фламандских художников, которые должны были разукрасить стены его жилища. Но он оставался узником, хотя вся Европа трепетала от гнева из-за этого внезапного нападения, курфюрсты бурно протестовали, Папа Римский метал громы и молнии и грозил отлучить от церкви весь город Брюгге, а король и королева Испании снарядили флот для освобождения Максимилиана.

Легенды, приписывают самые отчаянные попытки освобождения его другу и придворному шуту, Кунцу фон дер Розен [54] Кунц фон дер Розен (ум. 1519) — веселый и жизнерадостный человек. При императорском дворе он оказался в 1478 году, когда император Максимилиан нанял отряд ландскнехтов для своего сопровождения. Среди наемников фон Розен смог выделиться своей расторопностью и на последующие 30 лет стал одним из приближенных императора. , который пытался ради своего господина переплыть крепостной ров с помощью плавательного пояса, но был атакован злыми лебедями и был вынужден вернуться. Он с сожалением заметил, что лебеди «определенно были хорошими французами».