Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

Он ясно понимал, что церковь нуждалась в реформе, во что бы то ни стало, но она должна была прийти изнутри, на церковном соборе, Находившийся под глубоким влиянием Эразма [119] Эразм Роттердамский, или просто Эразм (настоящее имя Герхард Герхардс, 1469–1536) — крупнейший ученый Северного Возрождения, прозванный «князем гуманистов». , который в течение пяти лет был членом его собственного тронного совета и сопровождал его в путешествии в Вормс до Кельна, Карл сам должен был стать воплощением нарождающегося гуманизма и годами работать над компромиссом и примирением. У Карла на многое открылись глаза во время его двухлетнего пребывания в Испании, он увидел, какие церковные реформы провел талантливый испанский гуманист, кардинал Хименес де Сиснерос [120] Кардинал Франсиско Хименес де Сиснерос (1436–1517) — глава испанской церкви, великий инквизитор, доверенный советник Фердинанда Католика. . Но когда Лютер потрясал фундамент церкви, подвергая сомнению ценность святого причастия, и сомневался в свободе воли, не могло быть и речи о согласии.

Карл лично был воплощением церковной власти и церковного права. Он поклялся защищать единство веры в своей первой клятве, как рыцарь Золотого Руна и в своей последней, во время коронации и провозглашения его Римским императором. Он не мог допустить, чтобы узы, которые объединяли все народы Европы, были разрушены.

На следующий день, когда Карл спросил у курфюрстов их мнение о Лютере, они ответили, что еще не готовы сделать свое заявление. Тогда Карл зачитал им вслух свою собственную точку зрения на французском, своем родном языке: Величественно он призвал вернуться к общему наследию. «Я происхожу из длинной череды христианских императоров благородной германской нации и католических королей Испании, сыновей императора Австрии и Бургундии, которые все были до самой смерти верными сынами Священной Римской церкви. Они защищали католическую веру во славу божью».

Если Лютер произносил свои судьбоносные слова с глубочайшим убеждением, то и в выступлении Карла в защиту своей веры была не меньшая убежденность, обещание сохранить христианское единство: «Я решил отстаивать веру, которой придерживались мои предки. Один единственный монах, который противопоставляет себя тысячелетнему христианскому миру, должно быть, ошибается. Поэтому я полон решимости отдать за это мои земли, моих друзей, мою кровь, мою жизнь и даже мою душу».

В последующие три дня комиссия собиралась вместе с Лютером и попробовала еще раз сблизить позиции и избежать окончательного разрыва. Архиепископ Триера, который вместе с Максимилианом под алтарем собора в Триере раскрыл тайну цельного плаща Иисуса, умолял Лютера «не рвать цельный плащ христианства».

Но Лютер зашел уже слишком далеко, чтобы вернуться обратно. В конце концов, папский легат, кардинал Алеандр, издал указ об объявлении Лютера вне закона империи, обвиняющий его в осквернении святого причастия, супружества, отрицании свободы воли, «мятеже, измене, войне, убийстве, грабеже, поджоге и разрушении христианства».

В конце месяца Лютер снова покинул Вормс на своей двуколке. Он был взят в плен по дороге в Виттенберг людьми курфюрста Саксонии и заключен в замок в Вартбурге, для его собственной безопасности.

Немного позже, после окончания заседания Рейхстага, Карл отправился в Нидерланды, в места своего детства.

Он находился в положении, которое стало ему довольно знакомым в течение всей его жизни: в положении человека, который только что преодолел пропасть и замечает, что у его ног разверзается еще большая. В том самом месяце апреле, в котором он повстречался с Лютером, он столкнулся с проблемами, которые были намного страшнее, чем твердолобый еретический монах.

В его испанском королевстве вспыхнула гражданская война, вызванная враждебностью испанцев по отношению к бургундцам, которые правили в отсутствие Карла. В том же месяце апреле королевские войска в Испании выиграли решающую битву против восставших испанцев и добились победы, хотя Карл получил эту весть только недели спустя.

Карл, с момента своего избрания, непрерывно пытался избежать войны с Францией. На той самой неделе, когда Лютер прибыл в Вормс, французский посол покинул город, задыхаясь от ярости, и король Франциск объявил Карлу войну — первую в длинной череде войн, которые во времена правления Карла вспыхивали снова и снова.

Но гражданская война в Испании и война против заклятого врага Габсбургов были не единственной его заботой: были еще и турки. Новый, могущественный, молодой султан Сулейман [121] Сулейман I Великолепный (Кануни, 1494–1566) — султан Османской империи с 1520 года. , который позднее был назван «великим», тоже взошел на трон. Турки, полные воодушевления и энергии, продвигались на Балканы. Они должны были еще до конца лета 1521 года завоевать Белград — ворота к равнине Дуная и к сердцу Европы. Габсбургские кронные земли должны были под конец правления Карла стать щитом Европы против османского нашествия.

В Вормсе, вдобавок, умер от чумы Шевре, ближайший друг и советчик Карла. С этого момента он должен был один принимать все решения.

Нужно было еще урегулировать семейные дела. Карл переписал центральные австрийские кронные земли на своего брата Фердинанда, еще на той неделе, когда он встретился с Лютером. Фердинанд должен был в отсутствие Карла исполнять обязанности правящего монарха империи — важный шаг в семейной истории Габсбургов, потому что это братское деление образовало ростки для последующей, разделенной надвое империи Габсбургов. Фердинанд поскакал из Вормса в Линц на Дунае, где должна была состояться его свадьба с принцессой Венгрии Анной, и где он впервые в жизни должен был увидеть свою юную сестру Марию.

Карл вначале хотел присутствовать на свадьбе у обоих — у Фердинанда и Марии — и принять участие в сопровождающих свадьбы праздничных торжествах, но вновь государственные дела были важнее удовольствий, и он возвратился в Нидерланды.

Возможно, не случайно сдержанный, замкнутый Карл как раз этой осенью бросился в короткую, но страстную любовную связь.

Может быть, здесь был замешан кто-то? Кто знает? Венецианский посол сообщил о курьезном происшествии, которое произошло в сентябре в Брюсселе за столом у Карла. Молодому императору принесли блюдо с мясом, приготовленным точно на его вкус, но он не притронулся к кушанью и его отнесли на один из нижестоящих столов, как было принято. Когда мясо разрезали, внутри нашли «небольшой пузырь, наполненный пудрой, волосами и другими микстурами…» Волнение и замешательство во дворце и в городе. Повар Карла и трое его слуг сразу же были схвачены по подозрению в попытке отравления. Но те, кто знали о таких вещах, среди них личный врач Карла, заявили, что это не яд, а любовные чары.