Михаил Алексеев - Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга 1

Русский и германский императоры передавали секретную информацию не только непосредственно друг другу, но и давали указания после поступления соответствующих просьб о представлении таковой военным инстанциям Следствием этих обращений являлся, в частности, допуск на военные объекты монархов с их свитами, включающими и военных специалистов.

“Показанная мне по твоему приказу морская артиллерийская школа (в Ревеле), — выражал свою благодарность Вильгельм Николаю в письме от 2 ноября 1902 года, — является существеннейшей частью развития флота и подготовки его к работе”. ”. Оказанное тобой мне доверие, — продолжал Вильгельм, — не является... неуместным, так как оно вполне взаимно Доказательством этого служит то, что секретные планы моих новейших судов, недоступные иностранцам, были переданы тебе и доверены скромности твоих морских властей” [170] Там же. С.40. .

В отдельных случаях одна сторона передавала другой даже секретные документы. Передавая друг другу разведывательные сведения по иностранным государствам и обмениваясь информацией по собственным вооруженным силам, каждый из корреспондентов, конечно, действовал в своих собственных интересах. Тем не менее, переписка императоров позволяла российской стороне судить, в определенной мере, о политике Германии и способствовала более полному освещению вопросов по другим иностранным державам.

Министерство иностранных дел России активно использовало “политические сношения” с иностранными государствами для изучения последних, преимущественно в политической и экономической областях.

Наряду с гласными, применялись и негласные способы такого изучения. Методы и участники добывания секретной информации были самыми разными — от подкупа крупных иностранных политических деятелей, как в случае с Ш. Талейраном в бытность его министром иностранных дел Франции при Директории и Наполеоне Бонапарте, до оплаты разовых конфиденциальных услуг мелких правительственных чиновников в государствах пребывания российских посольств и даже перлюстрации дипломатической и иной корреспонденции.

Сведения политического, экономического и военного характера поступали из-за границы в т.н. центральные установления МИД, действующие в пределах империи — в Канцелярию МИД, а оттуда — в Азиатский департамент и Департамент внутренних сношений. Согласно “Учреждению Министерства иностранных дел” 1892 года, в Канцелярии сосредоточивалась вся политическаяя переписка МИД с миссиями за границей и с иностранными державами, а также между подразделе-ними МИД и внутри империи. В ведении Азиатского Департамента находились “дела политические, касающиеся Востока”, т.е. всех стран Ближнего Востока и турецкой Европы: всех стран Средней Азии, всех азиатских стран вообще, Дальнего Востока и Африки. На Департамент внутренних сношений возлагались “ Все политические дела Западной Европы и Западного полушария”, “все консульские дела Европы и Нового света (с 1809 г. — экспедиция консульских дел)”, “все дела”, касающиеся русских подданных этих регионов, посещающих Россию, а также “собрание и доставление другим ведомствам различных заграничных сведений” [171] Свод законов Российской империи T.I. 4 .1. СПб.. 1892. С.116. . В состав центральных установлений МИД входил и департамент личного состава и хозяйственных дел, ведавший личным составом Министерства, а также составлением “финансовых смет”.

Наряду с центральными установлениями МИД существовали заграничные установления, или департамент внешних сношений В его состав входили “посольства России в великих державах”, миссии во всех остальных странах, с которыми имелись дипотношения, генеральные консульства, консульства, вице-консульства и консульские агентства. К великим державам были отнесены Австро-Венгрия, Англия, Германия, Италия, Северо-Американские Соединенные штаты, Турция, Франция и Япония (с 1905 г.).

За рубежом организация изучения страны пребывания, в том числе и негласными способами, включая использование тайной (негласной) агентуры, возлагалась на глав дипломатических представительств.

Перед отъездом в командировку до каждого руководителя загран-представнтельства России доводились письменные инструкции, подготовленные в канцелярии МИДа и завизированные императором. В них формулировались задачи и намечались возможные пути их достижения. [172] В.А.Лебедев. Внешнеполнтнческаядсятсльность министерств России в начале XX в. На правах рукописи. М., 1997. . Помимо этого составлялась дополнительная секретная инструкция, в которой очерчивался круг политических проблем, которые предстояло решать его руководителю средствами разведки. Так в сентябре

1897 года новому посланнику в Аддис-Абсбс П.М.Власову была составлена инструкция, начинавшаяся так:”В дополнение к данным уже Вам общим инструкциям, я считаю необходимым обратить внимание Вашего Превосходительства на некоторые вопросы, выяснение которых на месте будет одной из задач Вашей Миссии, имеющей, так сказать, разведочный характер” [173] АВПР. Ф. Политархив. Оп.482. Д.2067. Л.22—23 об. .

Обеспечение собственных расходов МИД на ведение зарубежной разведки негласными способами в интересах решения внешнеполитических задач предусматривалось сметой специальных секретных расходов министерства. Начало выделения ассигнований на секретные расходы было положено в 1857 году суммой в 2973 рубля [174] Смета доходов и расходов министерства иностранных дел на 1913 г. СПб., 1912. С.1. . В 1889 году общая сумма средств, выделяемых на “на неподлежащую оглашению надобность министерства иностранных дел” составила 125 973 рубля, а в 1901 году — уже 162 473 рубля [175] Смета доходов и расходов. Указ. соч. С.1. .

Традиционно активную позицию в части сбора разведывательных сведений и материалов в конце XIX — начале XX века занимало Российское посольство в Турции. В.Н.Нелидов, посол в этой стране, в связи с назначением нового главы загранпредставительства — И.А.Зиновьева — в письме министру иностранных дел России В.Н.Ламздорфу от 15 сентября 1897 года затрагивает вопрос “об истощении особого кредита на добывание секретных сведений”: “Ныне, имея в виду огромную пользу, приносимую интересам Императорского Правительства возможностью получать этим путем самые секретные и важные сведения, о чем хорошо известно Императорскому министру, я считаю долгом в интересах службы тем более ходатайствовать о возобновлении этого кредита, что для нового посла еще важнее будет иметь средства следить негласным образом за изменчивою и неискреннею деятельностью султана и его правительства. Но кроме этого для действительного тайного советника Зиновьева весьма важно будет мочь сохранить на службе Императорского посольства лицо, которое заведует этой частью и которое под званием штатного драгомана оказывает посольству неоценимые услуги. Лицо это, Викентий Хабжибиар, человек, душою преданный своему делу, пользующийся всеобщим доверием и уважением, вместе с тем умеющий ловко употребить свои многочисленные связи в Турции, в христианских и иностранных кругах для доставления Императорскому посольству полезных сведений” [176] АВПР. Ф. Политархив. Оп.482. Д.3245. Л-108—111. .